От Мэрилин Монро и Гагарина до Шанель и нейлоновых шуб: роскошь в 1960-е в США и СССР
В непоследовательности американцев не упрекнуть. Если 1950-е стараниями Уильяма Левитта стали десятилетием пригородного домостроения для средних американских семей, то в 1960-х нация пошла дальше, позаботившись об инфраструктуре. Больше всего о ней пёкся Дональд Брен, сын голливудского кинопродюсера, миллионер, в 1963 году вложивший деньги в совершенно новый по тем временам проект: помимо жилых домов строились магазины, школы и прочий соцкультбыт. Это превратило Брена в миллиардера. И он стал позволять себе роскошь, до сих пор непозволительную, – плевать на паблисити. Он разводился трижды (хотя торговал семейным жильём), завёл внебрачных детей и с особым цинизмом не платил алименты.
Из материальных знаков роскоши в 1960-е на первый план выходят, конечно, автомобили. Характеристики тут не столь важны, сколь бренд. Скажем, Pontiac GTO разгонялся до 100 км/ч всего за 4,6 секунды, что круто даже сейчас, но машина была недорогой и недоступной могла считаться лишь в силу ажиотажа. Недоступной по совсем другой причине была Ferrari 250 GTO. С 1962 по 1964 год она стоила в США 18 500 долларов, но дело было не в деньгах. Кандидатура покупателя должна была быть одобрена лично Энцо Феррари. Всего таких автомобилей было выпущено 39, один из них купила Мэйми Спирс Рейнольдс, владелица и пилот гоночной команды Эшвилла, первая женщина, принявшая участие в гонке Daytona 500.
Кстати, европейский (а в данном случае итальянский) стиль американской роскоши был в 1960-е знаком принадлежности к high society. Итальянский дизайн вступил в общемировые права, и встреча США с Италией как встреча денег и гармонии была предопределена. В фильме Феллини «Сладкая жизнь» именно американская актриса в исполнении Аниты Экберг прилетает в Рим и купается в фонтане Треви под мечтательно-трепетным взором героя Марчелло Мастроянни в бесспорно сногсшибательных солнечных очках Persol.
Пышность форм Аниты Экберг и пышность её нарядов с истинно феллиниевским сарказмом указывали на тот факт, что в 1960-е годы в моду и в Европе, и в США вошёл минимализм, распространившись по всем социальным слоям. Реальным аналогом Аниты Экберг в США была Мэрилин Монро, которой минимализм был чужд: она носила пышные платья от Диора, а чтобы бёдра плавно покачивались, подчёркивая кринолинную пышность этих нарядов с бантами и тяжёлыми деталями, специально подпиливала один каблук.
Но Мэрилин Монро не соответствовала тренду, который задала Коко Шанель, выпустив новый luxury-стандарт – женский костюм-двойку. От Chanel стали одеваться Лиз Тейлор, Одри Хепбёрн и сама Жаклин Кеннеди. Правда, Кеннеди стеснялась своей франкофонии, прибегая к ухищрениям. К примеру, на розовом костюме, в котором она была в день убийства супруга, красовалась бирка американского бренда Chez Ninon. Формально он и был от Chez Ninon. От Chanel были только ткань, пуговицы и лекала. Роскошь не всегда могла быть собой в те годы – noblesse oblige, как говорят французы.
1960-е были временем в чём-то даже более романтическим, чем 1920-е, причём романтизм был общемировым и невероятно усилился с полётом Гагарина. СССР продемонстрировал, что все земные удовольствия отныне не имеют никакого значения. Рассказывают, что Кеннеди собрал тогда совещание и взволнованно вопрошал: «Что мы можем сделать, чтобы обставить их? Найдите человека, который знает это, – пусть он будет хоть сторожем, но чтобы сказал нам, что надо сделать!» На исходе десятилетия нашли Нила Армстронга и обставили: прилунились.
В течение всего этого десятилетия советские граждане старались не думать об американских нейлоновых рубашках, сногсшибательно длинных, как миноносцы, автомобилях или продуктовом изобилии, несмотря на то, что всё это видели на выставке достижений США в Москве в 1959 году. У граждан был космос. На бытовом уровне это породило войну с мещанством и вещизмом: именно в 1960-е были выброшены на помойку уцелевшие после революций и войн антикварные гарнитуры и прочие финтифлюшки. Впрочем, академик-химик Николай Николаевич Семёнов, лауреат Нобелевской премии, от своей мебели из карельской берёзы, как и от концертного рояля, не избавился.
В первой половине 1960-х в Советском Союзе телевизор всё ещё был роскошью. Скажем, «Старт-3» обходился в 234 рубля при средней зарплате в 80 рублей. А «Рубин-102» почти оправдывал своё название – 450 рублей. Нужно было быть минимум профессором, чтобы такой купить.
Немыслимой роскошью была иномарка, доступная единицам. Если в 1950-е Жукову требовалось специальное разрешение Молотова для покупки кабриолета Steyr, то в 1960-е благодаря комиссионным магазинам, в которые дипломаты сдавали авто, их приобретение сделалось теоретически возможным. Самым достойным советским гражданам иномарки просто дарили: Гагарин получил в подарок спорткар Matra Bonnet от производителя, а Галина Уланова – Citroёn DS от Пьера Кардена.
В мире моды царила синтетика, королём которой был нейлон. Нейлоновым должно было быть всё – даже косынка и шуба. Книга французской писательницы Эльзы Триоле (сестры Лили Брик) «Нейлоновый век» молниеносно переводится «Издательством иностранной литературы». Неудивительно: манекенщица Регина Збарская, советская Софи Лорен, щеголяла в нейлоновых нарядах. Начиная с 1962 года мужская роскошь – это болоньевые плащи: итальянский стоил 70 рублей, и неважно, что на своей родине он считался рабочей одеждой.
Но романтизм умудрялся проникнуть даже в консюмеристские страты. Так, в эти годы один известный советский композитор, большой авангардист, приобрёл замечательную двухэтажную дачу в статусном, как бы сейчас сказали, подмосковном посёлке по натуральному обмену: расставшись с двумя альбомами редких почтовых марок, он получил великолепный сруб с внушительным участком, засаженным елями и липами.
В следующее десятилетие подобное станет невозможным даже в среде творческой интеллигенции. Ну разве что в конце 1970-х какой-то несознательный гражданин предложит отдать домашнюю библиотеку, полную собраний сочинений, в обмен на «жигули», а над ним будут потешаться газетные фельетонисты (как можно: хранилища мудрости – на автомобиль?!)
Но рассказ о трансформациях роскоши в эпоху Брежнева и Никсона ещё впереди.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Фото: East News, Getty Images, архив пресс-службы ГУМа