Cияние

Все эти годы Голдстейн не скупился на обновления и усовершенствования технических и архитектурных излишеств резиденции: пару лет назад, например, лучшие ландшафтные дизайнеры воссоздали вокруг его дома дикий тропический сад, но самым свежим примером стала световая инсталляция известного художника Джеймса Таррела.

Таррелл известен умением создавать искусство из света и воздуха, кардинально меняя традиционное восприятие предмета зрителем. Последние тридцать лет с упорством алхимика, он работает над главным проектом своей жизни—строит обсерваторию небесного света в «кратере Родена» потухшего вулкана в штате Аризона. К счастью, этот труд не мешает ему время от времени браться за менее масштабные, а потому более реализуемые проекты. Вроде этой дизайнерской инсталляции Sky Box в резиденции Голдстейна.

Расположенная почти на сотню метров выше каньона Benedect и стоимостью более миллиона долларов инсталляция потребовала от своих создателей более 13 лет кропотливой работы. Специально для неё Таррелл вместе с архитектором Лотнером разработал проект отдельно стоящего железобетонного бункера (тот же материал использовался при строительстве дома) со сводчатым потолком, и его с полным правом можно считать частью инсталляции. Вход—массивная, но бесшумно открывающаяся дверь из нержавеющей стали—появился словно из фильмов о Джеймсе Бонде. Стены здесь толщиной от 30 см до метра с лишним, так что внутри глухо, как в могиле. Расположенный ниже уровня земли, изнутри бункер обсерватории напоминает часовню и наполнен дорогим ничем—пустынное пространство, посреди которого установлена низкая кровать... Как и в самом доме, здесь нет ни одного прямого угла. Общая трапециевидная форма обсерватории в плане, ломаная линия стен и крыши, плавающий уровень пола, прямоугольный оконный проём в стене чуть выше уровня горизонта и огромный световой люк на потолке.

Любой, кто мало-мальски понимает в строительстве, поразится: как удалось соорудить бетонный бункер на склоне холма? Проектировщики получили разрешение на постройку инсталляции как на арт-объект. На этом технические сложности не закончились. По специальным каналам бетон надо было закачать на 120 м вверх по склону холма и залить в формы для стен, чтобы добиться их большей массы и обойтись без карнизов. Отверстия для свай, на которых покоится эта консольная конструкция, пришлось рыть вручную, потому что тяжёлое буровое оборудование в гору было не затащить. Прозрачную крышу изготовили на авиационном заводе; на стройку её доставили на грузовике, а затем вертолётом опустили на стены.

Внутри—абсолютно белые вертикальные поверхности сливаются с полом в единый безличный объём, а низкая кушетка смещает точку зрения на пол, тем самым меняя восприятие пространства. В обрамлении оконного и потолочного проёма небо превращается в живое полотно, а цветовое освещение используется, чтобы изменить его оттенок. Всё это должно убедить созерцателя в существовании другого угла зрения на привычную действительность.

Стены покрыты слоем белого титана и скруглены на углах. Подогреваемый каменный пол окантован желобом, так что кажется, будто он плывёт по волнам света. Нажатием кнопки на пульте, люк на выпуклом потолке отъезжает в сторону, и распахивается изогнутое угловое окно. Благодаря резким очертаниям углеволоконного обрамления люка и окна, небо в них кажется плотной массой, а сами отверстия выглядят плоскими. Стены начинают переливаться красками, и калифорнийское небо в проёмах окна и крыши меняет цвет вместе с ними. От бледно-жёлтого освещения внутри обсерватории оно становится бирюзовым, розовый делает его чёрным, а нежно-голубой перекрашивает атмосферу в шоколадный цвет.

Таррелл запрограммировал световые циклы таким образом, чтобы на каждый из рассветов и закатов на неделе приходилась своя программа. Именно они и позволяют художнику экспериментировать с небесным полотном. Управляемая компьютером система из 5000 светодиодов и ламп, расположенных по периметру комнаты ниже уровня пола, освещает стены десятками цветовых оттенков. Красные, жёлтые и синие источники света в сумме дают все цвета спектра.

Зритель же должен расположиться полулёжа на утопленной в полу кушетке из серой кожи и начать созерцать совместный перформанс восходящего или закатного солнца и Джеймса Таррела. Последний, в свою очередь, не устаёт восхищаться партнёром—безоблачным небом над Лос-Анджелесом: «Как художника меня больше всего меня интересуют пограничные состояния, такие как закаты и рассветы. И в эти моменты небо над этим городом бывает очень атмосферным».

Временами кажется, что пространство внутри Sky Box пульсирует энергией. Цвета действуют на органы чувств как абстрактная музыка. Реакцию впервые наблюдающих это зрелище можно предугадать—люди теряют дар речи. По крайней мере, так утверждает владелец резиденции Джеймс Голдстейн, который дважды в день преодолевает 230 ступеней вертикально вниз и вверх по склону от своего дома до своей обсерватории. Это по его настоянию в изначально крайне минималистичный объём помимо кровати добавили бар с раковиной и мощную аудиосистему—две абсолютно антитарреловские вещи. Художник предпочёл бы, чтобы патрон наслаждался здесь безмолвной музыкой планет, но не в его власти было диктовать использование пространства. Поэтому мечта Таррелла построить дом, где безграничное небо стало бы главным персонажем и на его фоне можно было бы молча наслаждаться жизнью, ещё впереди...

А пока Голдстейн гордится тем, что, хотя световые инсталляции Таррела можно увидеть в музеях и частных коллекциях по всему миру, только в его Sky Box есть уникальный сводчатый потолок, особым образом позволяющий сочетать игру внутреннего и внешнего освещения.