Любовь и сапфиры: Приёмная дочь Наполеона обожала флиртовать и скупала украшения

Все украшения парюры ушли по ценам значительно выше эстимейта. Диадема, самый ценный из лотов, — за 1,77 миллиона франков (1,9 миллиона долларов) при первоначальном эстимейте в 170-350 тысяч франков, колье — за 437,5 тысячи франков (483,7 тысячи долларов). Первоначальная оценка составляла 180-320 тысяч франков. Серьги из набора продали за 175 тысяч франков (193,5 тысячи долларов) при первоначальном эстимейте в 30-45 тысяч франков. Браслет ушёл за 112,5 тысячи франков (124,4 тысячи долларов). Изначально ожидалось, что его удастся продать за 10-17 тысяч франков.

Эксперты отмечают, что в те времена, когда Гортензия и Стефания носили эти украшения, диадема и браслет составляли единое целое: это было очень характерное украшение времён Империи (стиля ампир) — пояс, которым по тогдашней «античной» моде высоко под грудью перехватывались платья.

Все эти великолепные вещи, на которые падает отблеск славы императорского имени, интересны сами по себе, но ещё интереснее судьба их владелицы. Стефания Луиза Адрианна де Богарне была дочерью французского аристократа Клода де Богарне и его жены, Адрианы де Лезей Марнезии. Она родилась в Версале спустя пару месяцев после взятия Бастилии. Через два года после рождения девочки её мать умерла, а отец уехал за границу, оставив дочь на попечение крёстной.

Та, в свою очередь, заниматься ребёнком не могла и доверила её воспитание монахиням из монастыря в Монтобане. Революционная власть обходилась со священнослужителями без особого почтения, реквизируя церковную собственность. Монахинь изгнали из монастыря, и они скитались (вместе со Стефанией) по заштатным городишкам юго-западной Франции. О каком-то серьёзном домашнем образовании не было и речи. Девочка осталась без матери, отец, по сути, забыл о её существовании, и никому из родственников она была не нужна — кроме, как выяснилось, одного человека.

У Клода де Богарне был кузен, виконт Александр де Богарне. И его вдова, которая даже не была кровно связана со Стефанией, решила принять участие в судьбе всеми брошенной девочки-подростка. Эту двоюродную тётю звали Мари-Жозефа-Роуз Ташер де ла Педжери, но известна она в истории под другим именем — Жозефина, первая жена Наполеона Бонапарта. В 1803 году, когда она вызвала к себе в Париж племянницу погибшего первого мужа, Мари-Жозефа-Роуз Ташер де ла Педжери уже была Жозефиной (так её называл Наполеон), но ещё не была императрицей: коронация состоялась в конце 1804 года. Однако будущая монархиня уже подумывала о своём дворе и достойной компании для своей дочери Гортензии.

Первое время Стефании пришлось избавляться от следов провинциального воспитания в престижном пансионе мадам Кампан в Сен-Жермене. Мадам, бывшая горничная казненной Марии-Антуанетты, и взятые ею на работу разорившиеся аристократки учили девочек хорошим манерам. Через год она была уже готова к тому, чтобы во всём блеске юности и предоставленных тётушкой бриллиантов присутствовать на коронации Наполеона и Жозефины.

Став императором, «дядюшка» удочерил Стефанию. Наполеон сделал это не из соображений гуманизма: ему нужны были «демографические резервы» женского пола для династических браков в Европе. Её Императорское высочество принцесса Стефания Бонапарт сразу стала невестой: Наполеон предназначил её в жены наследнику герцогства Баденского Карлу. Причём на матримониальном поле император действовал так же решительно и бесцеремонно, как и на поле брани. Он своей волей расторг помолвку Карла с принцессой Августой Баварской, выдал её замуж за своего пасынка Евгения де Богарне (кузена Стефании).

Карлу осталось только принять решение «властелина Европы» и жениться на его приёмной дочери. Венчание состоялось в Тюильри в апреле 1806 года, когда невесте не было ещё 17 лет. «Меня одели в самое красивое платье, которое я только могла представить. И я была буквально усыпана бриллиантами», — написала Стефания о церемонии своего бракосочетания. Возможно, брак ускорила ревность императрицы Жозефины: согласно историческому анекдоту, «приёмная дочь» императора кокетничала со своим «отцом».

Своё фривольное поведение великая герцогиня Баденская не оставила и после свадьбы. Молодой супруг не пришёлся ей по вкусу. Придворные передавали друг другу слухи о том, что молодожёны не делят брачное ложе, потому что Стефания не пускает мужа в спальню. Вместо этого она флиртовала уже не с Наполеоном, а с его младшим братом Жеромом, королём Вестфалии. Однако у короля имелась своя королева Екатерина, которая устроила придворный скандал. Чтобы восстановить мир, император отправил великих герцогов Баденских домой в Баден.

Однако и там ещё два года Стефания продолжала своевольничать, держала маленький двор в Мангейме и не сожительствовала с Карлом, который в итоге махнул рукой на жену и жил отдельно от неё в Карлсруэ. Так продолжалось два года, пока герцогиня не осознала, что, если она не родит наследника, то ей грозит развод. Стефания предприняла все усилия и использовала всю мощь своего кокетства, чтобы завоевать сердце собственного мужа, но тому уже понравилась роль «соломенного вдовца». Роли поменялись: на сей раз жена два года добивалась мужа. В итоге её старания увенчались успехом, и брак наконец состоялся в полной мере. Супруги съехались в 1810 году, а в 1811 у них родился первенец — дочь Луиза.

Однако с наследником у герцогской четы не задалось. Согласно ходившим по Европе слухам и легендам, в 1812 году Стефания родила мальчика, который даже не был крещён. О его рождении не объявляли официально. Спустя 16 лет в Нюрнберге обнаружился подросток-найдёныш, который не умел говорить. Его назвали Каспаром Хаузером, и народная молва приписала ему статус сына герцогов Баденских. История Каспара в итоге закончилась трагически, но историки считают, что легенда про герцогское происхождение найдёныша — не более чем выдумки, и он не был сыном Стефании и Карла.

Герцогиня вела светский образ жизни. Герцогство Баденское было небольшим, но его правители не бедствовали. Более того: получая подарки от мужа, Стефания могла одновременно помогать своей кузине Гортензии, жене брата Наполеона Луи Бонапарта, какое-то время бывшего королём Голландии. Луи отрекся от престола в 1810 году, супруги разъехались, и Гортензия поселилась в Швейцарии. Она продавала свои драгоценности (унаследованные от матери, Жозефины Бонапарт) и вкладывала деньги в ценные бумаги и недвижимость. Парюру с бирманскими сапфирами пожелала купить у неё Стефания Баденская: таким образом она не только пополнила свою коллекцию украшений, но и финансово поддержала родственницу. Она хранила украшения в их оригинальных футлярах с тиснением Bijoux d'Hortense.

В 1816 году у герцогской четы родился сын Александр, но радость родителей была недолгой: ребенок вскоре умер. Спустя два года после смерти сына герцогиня овдовела: Карл Баденский внезапно скончался. Судя по найденным в архивах счетам, украшения, купленные у Гортензии за огромную по тем временам сумму в 107 тысяч франков, стали последним крупным подарком Карла жене. Стефания оделась в траур: она искренне переживала смерть мужа, с которым первые годы их брака не желала иметь ничего общего, а после — искренне полюбила.

Дочери — кроме Луизы, Стефания родила ещё двух девочек, Жозефину и Марию, — росли здоровыми, благополучно достигли зрелости и вступили в браки с представителями европейских монархических династий. Собственно, им (Жозефине и Марии, а также дочери рано умершей Луизы — принцессе Кароле Шведской) достались после смерти герцогини в 1860 году её драгоценности, включая сапфировую парюру, проданную 12 мая с торгов Christie’s.

Фото: Wikipedia, Christie's