Тайны дома Ducru: история старинного шато в Бордо, которому исполнилось 300 лет
У прославленного винодельческого региона Бордо весьма респектабельная репутация. Возьмём, к примеру, Château Ducru-Beaucaillou, второго по величине производителя в апелласьоне Сен-Жюльен. Основанный в 1720 году винный дом Ducru отмечает 300-летие выпуском миллезима 2020 года со специальной памятной этикеткой по цене 210 евро за бутылку. Возраст винодельни с трудом укладывается в голове: поместье появилось на карте за 70 лет до Французской революции. «У Дюкрю историческая аура», — говорит глава международного отдела вин Sotheby’s Джейми Ричи о роскошных выдержанных красных винах, полученных в основном из «каберне-совиньон» и «мерло».
Но Брюно-Эжен Бори, нынешний хранитель легенды Дюкрю, не вписывается в общепринятые рамки. Его семья приобрела виноградники в 1942 году, а он сам, взяв на себя управление в 2003-м, по его собственным словам, выступает в роли «плохого парня», который беспрестанно вводит разные новшества и разрушает условности. К примеру, когда он понял, насколько сложно декантировать и разливать вино из крупноформатных бутылок, которые можно увидеть в каталогах аукционов и винных картах лучших ресторанов, то просто изобрёл Somm Butler (его используют Spago, Robuchon и т. п.) — это приспособление удерживает бутылку и облегчает подачу вина.
«Нам всего 300 лет», — говорит Бори, который в свои 65 полон энергии, интереса к жизни и иронии по отношению к снобам. Как и многие французы, за словом он в карман не лезет, но ему действительно есть что рассказать о том, как хорошенько встряхнуть многоуважаемый бренд, чтобы заставить его двигаться вперёд. Свой девиз Modern Forever Бори заимствовал у друга-художника. Это, безусловно, отражается на его пристрастиях в искусстве. Бори начал собирать Жан-Мишеля Баския в 1990-х годах, ещё до того как это стало обязательным для толстосумов, и поместил в августейшие подвалы, где зреют дорогие вина, неонового кота-баскетболиста французского художника Аллена Сеша. Похоже, что время, которое он провёл в молодости в галереях Сохо и Челси, не пропало даром.
Когда в 1990-е годы Бори входил в профессиональную ассоциацию под названием Conseil des Crus Classés de Bordeaux, он попытался установить в её штаб-квартире сложную инсталляцию концептуалиста Даниэля Бюрена. В ней был задействован, вспоминает он, «61 высокий шест и полосатые знамёна с очертаниями регионов». Предложение было слишком радикальным для его коллег из Бордо, поэтому от него пришлось отказаться. Оглядываясь назад, можно сказать, что этот проект опередил время.
Но в своей вотчине Бори добился впечатляющих результатов. Нанял ведущего парижского дизайнера интерьеров, чтобы отреставрировать замок с центральным крылом, построенным в 1820 году, и боковыми башнями более поздней Викторианской эпохи. Итог — сногсшибательное сочетание цветов, интересные световые решения, ультрасовременная мебель. То есть ничего общего с тем, что можно увидеть в окрестностях. Винодельни, особенно те, что расположены в старых замках, представляют собой роскошную версию квартиры над магазином. Бори не только вырос в замке, но и сейчас проживает в нём со своей женой Фредерикой, их сыном и дочерью. У его 93-летней матери Моники тоже собственные апартаменты; она живёт здесь с 1950 года. Дополнительная прелесть поместья — 5 гектаров ухоженного парка, который в XIX веке спроектировал Эжен Бюлер.
Семья Бори также владела бордоским Château Haut-Batailley, а его брату Франсуа-Ксавье принадлежит Château Grand-Puy-Lacoste — менее статусный, чем Дюкрю, но вполне уважаемый. Учитывая, что соседними хозяйствами управляют крупные корпорации, вроде LVMH, стоит отметить, что члены семьи Бори контролируют два лучших и старейших бренда в регионе. Декоратор, нанятый Бори, чтобы вдохнуть новую жизнь в шато Дюкрю, основательница Maison Sarah Lavoine, Сара Понятовски отмечает, что во Франции Бордо считается «весьма консервативным» регионом, и наблюдать, как нынешний глава Дюкрю переворачивает всё с ног на голову, весьма забавно. «Встречая Брюно впервые, — говорит Понятовски, — вы думаете, что перед вами консерватор. Но это совсем не так. Мы отлично поладили именно потому, что он невероятно смелый».
Понятовски кое-что знает о родословных: по крови она княжна, ведущая свой род от короля Польши, а замужем была за французской поп-звездой Марком Лавуаном. Для Дюкрю она выбрала «яркие современные арт-объекты, которые контрастируют с классической обстановкой дома». В главном салоне предметы, созданные самыми передовыми дизайнерами мира, соседствуют с лепниной, деревянными панелями и паркетом. Старинную архитектуру оживляют зеркальный комод парижского дуэта Garouste & Bonetti, кресло Big Easy Рона Арада и шезлонг Zenith Марка Ньюсона из блестящего алюминия.
Стены и часть мягкой мебели окрашены в разные оттенки богатого бирюзового цвета, который используется во всём доме, что, с одной стороны, весьма нетрадиционно, но, с другой, намекает на особую роль воды в судьбе родины Дюкрю — легендарный Медок расположен на перешейке между Атлантическим океаном и устьем могучей реки Жиронды, которая оказывает огромное влияние на вина. В гостиной с видом на пышный парк — шикарный обеденный стол из бетона работы Мартина Секели, окружённый трубчатыми стульями от Cassina, созданными по проекту великой француженки Шарлотты Перриан.
Система освещения включает люстру с бахромой голландского дизайнера Вики Сомерс и современные настенные светильники Apparatus. Но прошлое дома тоже не забыто. Когда во время строительства в столовой обнаружился слой старых обоев, Понятовски восстановила рисунок и воспроизвела его в нескольких других помещениях. Всё это восхищает Бори. «Сара тонко чувствует время, — говорит он. — И создаёт уют, не лишённый гедонизма». Всему остальному миру остаётся предаваться гедонизму, откупоривая бутылки, поскольку у обычного человека мало шансов получить приглашение в шато (хотя страстный кулинар Бори любит гостей).
Заняв через несколько лет после смерти отца свою должность, он возглавил легендарный бренд. Но его первый 2003 год запомнился аномальной жарой, которая не лучшим образом повлияла на урожай и стала причиной тысяч смертей по всей Европе. И он сразу показал себя как ответственный и гибкий руководитель.
Вопреки методу, который впоследствии станет его визитной карточкой (он называет его «постоянным процессом редукции», имея в виду обрезку и отбор винограда), хозяин Дюкрю распорядился, чтобы, собирая этот урожай, листья оставляли на лозе и они, как навес, защищали виноград от солнца. Это сработало.
С тех пор за 18 лет он значительно сократил количество вина, производимого в замке (когда-то это было 15 тыс. ящиков в год, теперь — около 7 тыс.). Этот выбор в пользу качества не лучшим образом сказывается на итоговой прибыли (учитывая, что всё, что производит Ducru, всегда найдёт покупателя). С хитрой улыбкой Бори говорит: «Многие решения противоречили предложениям нашего бухгалтера». Процесс выдержки бордо в дубе всегда был дорогостоящим мероприятием, а Бори увеличил продолжительность предварительной выдержки в погребе Ducru на 50% — с 12 до 18 месяцев. «Мы делаем вино для будущего, — говорит он. — А что такое выдержка в бочках? Это способность вина красиво стареть».
Не то чтобы Бори не хватало деловой хватки. В 1985 году, задолго до того как возглавить Ducru, он купил фирму-производителя французского аперитива Lillet, увеличив продажи во Франции в 20 раз, а затем продал её в 2008 году — как раз перед глобальным экономическим кризисом. В Дюкрю он предпринял шаг, который идёт вразрез с французской культурой — отменил традиционные августовские отпуска для рабочих. С потеплением климата урожай собирают всё раньше и раньше, поэтому конец лета стал для виноградников более загруженным. Бори шутит, что во Франции считается «преступлением» заставлять людей работать в это время года, но уверяет, что необходимы «изменения и адаптация, чтобы мы не делали одно и то же каждый год только потому, что так удобно».
Разгрузка системы окупилась. Как отмечает Ричи из Sotheby’s, «Брюно придал вину больше объёма и веса, но при этом сохранил его утончённость и стиль». И добавляет, что Ducru 1970 года, появляясь на аукционах, привлекает коллекционеров. В ноябре 2020 года 10 бутылок 1970 года были проданы на аукционе Sotheby’s в Гонконге почти по 2000 долларов. В лучших ресторанах мира, например Eleven Madison Park на Манхэттене, вы тоже встретите это вино. «Нам посчастливилось представить несколько легендарных урожаев, в том числе 1961 и 1966 годов, последний из которых хранится в магнуме, — говорит винный директор ресторана Уотсон Браун. — Когда Ducru достигает полной зрелости, во вкусе появляется привлекательная мягкость, но вино по-прежнему сохраняет долгое послевкусие и аромат».
Для коллекционеров хорошей отправной точкой для знакомства с продукцией поместья станет «второй лейбл» Дюкрю, Croix de Beaucaillou, сделанный из винограда, собранного с разных участков виноградника. Этикетку для бутылки 2010 года (около 65 евро) придумала дизайнер ювелирных украшений (и дочь Мика) Джейд Джаггер. Вино требует времени на декантацию и/или хранение в погребе, но затем удивляет своей интенсивностью. Бори шутит, что может добиваться качества любыми способами, поскольку «сам себя я не уволю» ни за чрезмерные траты, ни за слишком долгие раздумья. Хорошо быть королём. Но помимо власти в нём чувствуется страсть к процессу и его результатам, и это может ощутить в бокале каждый из нас. «Мы постоянно экспериментируем, — говорит Бори, — и очень хотим найти лучшее решение».
Фото: Архивы пресс-службы