Узор времени

Мастерская Йохена Бенцингера (Johen Benzinger) в Пфорцхайме (Германия) залита солнцем. Куда ни глянь, всюду причудливые старинные станки, прямо какой-то музей техники. Но иначе и быть не может, ведь именно здесь сорокадвухлетний искусник ежедневно воскрешает былую славу гильош. Гильоширные машины, с помощью которых осуществляется гравировка, представляют собой, пожалуй, не меньшую редкость, чем циферблаты, этой гравировкой украшенные. «Станочки работают так же чётко, как и сто лет назад,—говорит Бенцингер.—Вообще-то станками или машинами их можно назвать лишь условно, они приводятся в действие полностью вручную».

Современные производители часов, как правило, уделяют больше всего времени и внимания механическим чудесам часового механизма, который, кстати, по современной моде, нередко нарочно выставлен напоказ сквозь стеклянную заднюю крышку. Изощрённость механизма и точность считаются сегодня важнее «украшательства». Между тем, в былые времена к механизму относились куда спокойнее, ограничиваясь минимумом необходимых характеристик, и уж конечно никому бы не пришло в голову дерзко выставлять на обозрение внутренность часов. Потенциального покупателя стремились привлечь, в первую очередь, внешним оформлением, а что можно необычно оформить, как не циферблат и не корпус? С самого момента рождения часов, предназначенных для ношения, циферблаты изготавливались всевозможных форм и размеров, из самых драгоценных материалов. И всё же, пожалуй, ни один элемент украшения не способен придать часам вид более благородный и изысканный, чем выгравированные узоры в стиле гильош.

Термин «гильош"—укороченное производное от французского же guillochis, означающего "гильошировка", то есть повторяющийся узор из прямых и дуговых линий, прецизионно нанесённый с помощью механической обработки, по технике близкой к гравировке. Гильош можно определить как гравировку по линейке, поскольку для получения ровных, повторяющихся узоров используется гильоширная машина или станок для прямого реза, либо и то и другое. С помощью первой наносятся дуги, с помощью второго—прямые линии. Резец, который непосредственно касается поверхности и снимает стружку, в обоих случаях один и тот же. Однако в отличие от обычной гравировки, где рука ведёт по поверхности гравировальный резец, в технике гильош украшаемое изделие берётся в зажим, после чего мастер перемещает его относительно резца рукой, а точнее, большим пальцем, контролируя при этом равномерность реза. "Вращение производится вручную, нажим резца тоже регулируется рукой,—объясняет Бенцингер.—Всё построено на ощущении". Теоретически можно исполнить любой узор, но самыми популярными являются "корзиночное плетение", "ячменные колосья", "подбивочные гвозди", "штабель", "зигзаг", "насечка", "муаровый перелив"—то есть узоры, которые наносились гильошистами на протяжении столетий.

Сегодня это прекрасное ремесло стало настолько редким, что лишь горстка мастеров в Швейцарии, да двое—один из них Бенцингер—в Германии смогут по желанию клиента исполнить на циферблате ручной гильош. Если говорить о современных наручных часах, то практически все узоры на них, внешне напоминающие гильош, представляют собой имитацию, созданную гораздо более дешёвым и быстрым способом. Только специалист, получивший специальную подготовку и имеющий в распоряжении нужные машины, способен создать подлинный гильош.

Бенцингер сделался счастливым обладателем целого парка причудливых станков в 1985 году, когда приобрёл компанию Kollmar в Пфорцхайме, историческом центре часового дела и гильоширования. Компания Kollmar, одна из самых старинных компаний по гильошированию, существует с 1857 года. Станки и машины, о которых речь, вот уже много десятилетий не выпускаются—штамповка пришла на смену ремесленному искусству гильош, и не так уж много найдётся на свете его ценителей. «Самая новая из моих гильоширных машин выпущена в 50-е годы. С тех пор ни одной новой машины не появилось..."—говорит Бенцингер. Он сам чинит и восстанавливает всё оборудование и зачастую сталкивается с большими трудностями, ища, кто бы мог изготовить запчасти.

Вместе с прекращением выпуска станков практически прекратилось и обучение гильош. К началу 80-х годов, когда Бенцингер принялся овладевать старинным ремеслом, уже не существовало официальных школ или курсов. Даже легендарная школа часового дела и гильош в Пфорцхайме уже не набирала учеников. Бенцингер получил свои первые уроки у гравировщика, владевшего двумя древними гильоширными машинами. Именно на этих машинах, под руководством опытного наставника, Бенцингер научился наносить узоры на корпуса и циферблаты часов, а также на другие небольшие предметы. Это уникальное ремесло совершенно его зачаровало, и, после приобретения компании Kollmar, он с головой окунулся во все тонкости гильош. «Мне страшно нравится заставлять работать вот такой антикварный станок. Это немного напоминает восстановление старинного автомобиля, знаете, есть любители раритетов, целый день проводят в гараже за реставрацией. Разница в том, что у современных автомобилей моторы лучше, чем у старых. Тогда как старинная гильоширная машина работает в своём роде так безупречно, как большинству современной техники и не снилось».

У Бенцингера на работе состоит часовщик, который помогает ему создавать часы на заказ для небольшой группы частных клиентов. Двое этих мастеров превращают современный часовой механизм от лучшего производителя и надёжный корпус в настоящее произведение искусства, существующее лишь в единственном экземпляре. Фирменный стиль Бенцингера: циферблат с ручной гравировкой гильош, механизм тоже украшен гравировкой и виден сквозь сапфировый кристалл задней крышки. Наименьшая стартовая цена за такие часы—порядка 5 000 долларов.

Поскольку мастерских, специализирующихся на гильош, в Германии всего две, Бенцингер нередко выполняет работу и для других компаний. Он наносит узоры гильош на украшенные эмалью императорские пасхальные яйца, выпускаемые нынешней компанией Фаберже. А для таких производителей часов, как Martin Braun, Christiaan van der Klaauw, GlashЯtte Original и RGM, он создал просто потрясающие часовые циферблаты.

RGM—небольшая часовая фирма, расположенная в городе Маунт Джой, в самом сердце штата Пенсильвания. Несмотря на столь нетипичную географию, владелец и основатель компании Роланд Мэрфи (Roland Murphy) питает глубочайшее почтение к швейцарским часовым традициям, в особенности к почти мистическому искусству гильош. Именно поэтому узоры, которыми украшены циферблаты часов RGM, исполнены на классической гильоширной машине. «Штампованный узор отражает свет не так, как узор, выполненный на ручной машине,—объясняет Мэрфи свою приверженность этой дорогостоящей технологии.—Если вы действительно желаете иметь настоящую вещь, если вы в состоянии понять тонкие отличия, она вас не разочарует, так как радует глаз, конечно же, больше штамповки».

Среди нынешних именитых часовых фирм только Patek Philippe имеет собственного штатного гильошиста. Поль Мортон творит на гильоширной машине 1913 года, выпущенной самым прославленным производителем таких машин, фирмой Lienhard (Ля Шо-де-Фон, Швейцария). Мортон проходил в течение двух лет подготовку под началом мастера, который некогда сделал себе имя, работая именно на этой машине. Несколько лет назад фирма Patek Philippe приобрела эту машину и, впридачу к ней, опыт и время Мортона. Мортон гильоширует не циферблаты часов Patek Philippe, а желобки—например, желобок модели Calatrava украшен узором «клу де пари», одной из разновидностей известного узора «подбивочные гвозди». Иногда Мортон реставрирует антикварные экземпляры часов Patek Philippe, восстанавливая гильош на соответствующих частях.

Если говорить об известных марках из разряда haute horlogerie, то есть высоких часов, самую обширную гамму циферблатов, украшенных узорами гильош, предлагает своим покупателям фирма Breguet. Легендарный часовщик Абраам-Луи Бреге (1747−1823) два столетия назад ввёл моду на гильоширование часов, и компания, носящая его имя, создаёт для своих часов изысканнейшие гильошированные циферблаты. «Сегодня в Швейцарии всего около 15 мастеров, обладающих навыками, необходимыми для этой работы,—говорит Франсуа Манфредини (FranНois Manfredini), глава отдела послепродажного обслуживания фирмы Breguet,—и работают они большей частью на Montres Breguet». Материнская компания Breguet, Swatch Group, строит сейчас новое предприятие, где разместится и гильоширная мастерская (вместе с другими ремесленными службами, такими как эмальная и гравёрная), и таким образом у Breguet будет своя собственная база для выполнения гильошировки. Манфредини одобряет эти действия руководства, так как, по его словам, только подлинная ручная техника способна раскрыть все достоинства гильош, всю тонкость и живую трепетность узора.

Бенцингер согласен с таким мнением, и прибавляет: «Благодаря гильош часы становятся этаким предметом роскоши. Когда вы покупаете турбийон Breguet или GlashЯtte Original, вы точно знаете, во что вкладываете деньги. Гравировку можно сравнить с книгопечатанием. Большинство людей не чувствует разницы между современной технологией плоской офсетной печати и прежней печатью с применением лучших строкоотливных машин. Однако страницы, отпечатанные по старой методе, даже и пахнут по-другому. Что касается гильош, то здесь дело, конечно, не в запахе, а в особенном зрительном ощущении. Хотя это тонкое зрительное ощущение—удел всего лишь немногих знатоков».

НЕ ВЕРЬ ГЛАЗАМ СВОИМ

ГИЛЬОШ—ЭТО ИСКУССТВО, на протяжении поколений передававшееся от отца к сыну, от мастера к подмастерью. Количество усилий и времени, требующихся на украшение одного циферблата, настолько велико, что для большинства часовых фирм это удовольствие «не по карману». Гильошист будет трудиться над циферблатом почти целый рабочий день, тогда как с помощью специального копировального станка можно скопировать и исполнить узор приблизительно за 40 минут. Впрочем, подавляющее большинство циферблатов (до 99%), украшенных причудливыми узорами, приобрели их не в результате работы искусника и даже не благодаря копировальному станку, а изготовлены с помощью простой штамповки. Штамповка—мгновенный процесс, идеально соответствующий условиям массового производства.

Обычный человек не в состоянии уловить невооружённым глазом разницу между тремя видами узора—подлинно уникальным узором, нанесённым рукой мастера, узором, скопированным с использованием копировально-гравировального станка и пантографа, и, наконец, узором, сымитированным посредством штамповки.

Однако знаток способен распознать подлинный гильош с помощью лупы, так как ручная работа оставляет еле заметные следы инструмента, например там, где заходит резец. Эти следы вряд ли следует считать признаком несовершенства, скорее, наоборот—именно они делают каждый циферблат абсолютно неповторимым. Тогда как безупречность штампованных изделий, а также изделий с автоматически скопированным узором говорит о массовости производства.

ГОДОВЫЕ КОЛЬЦА ТРАДИЦИИ

ИСКУССТВО ГИЛЬОШ развилось в Средние века, когда с помощью обычного токарного станка украшали узорами мягкие материалы, такие как дерево и слоновая кость. В Западной Европе станок усовершенствовали, прикрепив приводной шнур к педали или подвесной пружине. Это значительно увеличило «мощность» станка, обе руки теперь были свободными и могли лучше управлять резцом. Токарная обработка металлических поверхностей становилась всё более популярной.

Хотя до нас дошло мало подлинных записей эпохи Возрождения, мы знаем, что великий учёный и живописец Леонардо да Винчи увлекался и токарной резьбой. Примерно через сто лет после его смерти, в начале XVII века, на основе токарного станка—скорее всего на юге Германии—создали гильоширную машину для нанесения круговых узоров. Режущий инструмент, или гравёрный резец, изготавливался из стали или иного твёрдого металла. После 1945 года появилась алмазная крошка, ещё больше увеличив возможности таких резцов. В XVII и XVIII веках токарные станки и гильоширные машины европейского изготовления проникли в дома знати и особ королевской крови. Токарная резьба сделалась излюбленным занятием в часы досуга при дворах монархов Европы. Царь Пётр Великий, прусские короли Фридрих III и Фридрих IV, английский Георг III, а также французские Людовик XV и Людовик XVI лично занимались токарным украшением таких предметов, как шкатулки и компасы, которые мы и поныне видим в музеях. В мастерских этих монархов трудилось множество искусных токарей. Токарным делом увлекались не только мужчины, но и женщины, даже у королевы Виктории был станок. Неудивительно, что в эту эпоху, эпоху увлечения механизмами, люди создали прекраснейшие образцы тонкой токарной работы. В конце XIX века Петер Карл Фаберже способствовал расцвету токарной гравировки, объединив её с искусством эмали,—этот дотоле небывалый союз двух искусств воплотился в прославленных императорских пасхальных яйцах.

История гильош в часовом деле неотъемлема от истории Пфорцхайма, родного городка Йохена Бенцингера, городка, издавна славившегося часовыми и ювелирными изделиями. Гильоширные машины, впервые выпущенные фирмой Lienhard из швейцарского города Ля Шо-де-Фон ещё в 1819 году, появились в Пфорцхайме в 1857 году. Завезены они были немецкими ювелирами и первоначально применялись не для часов.

К 1930 году Пфорцхайм стал признанным мировым центром гильоширного промысла, здесь работало 33 гильоширных компании—330 искусных мастеров трудились не покладая рук... Но как раз примерно в это же время автоматические копировально-гравировочные станки и пантографы начали вытеснять ручные гильоширные машины. В 1970-е годы кварцевый часовой механизм изменил облик часового рынка и, казалось, гильош ушёл навсегда. К 1982 году всего лишь трое гильошистов оставалось в Пфорцхайме. Сегодня их число уменьшилось до двух...

Фото: Архив пресс-службы