Потаённая Россия: Алексей Шевцов о том, как Плёс вернул былое величие
Откуда у вас такая любовь к Плёсу?
Плёс — в каком-то смысле моя малая родина. Моя бабушка родом из соседнего Приволжска. Я здесь бывал ребенком. Наша семья живёт в окрестностях Плёса по меньшей мере 150 лет. Поэтому нельзя сказать, что во взрослом состоянии я сюда приехал случайно. Я ребенком здесь бывал, поскольку все школьные годы проводил каникулы у бабушки в соседнем Приволжске. Мы часто ездили в Плёс, а из Плёса на «метеорах» и «ракетах» на подводных крыльях — в Кострому, в Кинешму.
Я очень хорошо помню Плёс 1970-х и 1980-х, когда это был городок, где всегда вспоминалось гумилёвское: «Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать». Очень красивый, но не слишком гостеприимный. Он словно говорил посетителю: «Что, полюбовался? Давай, до свидания!». Здесь негде было остановиться, перекусить. Говорили, что есть какая-то гостиничка жуткая.
В июле 2013 года про нас вышла большая статья в Financial Times, «The dacha of my dreams». Приезжала журналистка из Великобритании, очень интеллигентная, знала всего Чехова. Она написала, что Плёс похож на Хэмптонс под Нью-Йорком. Главный смысл таких мест — не отели и рестораны, а беспечная дачная жизнь у себя в домике. В идеале тут надо иметь свой дом. Это единица измерения счастья. Просто с семьей, с друзьями пить чай из самовара у себя в саду и смотреть на Волгу. В Плёсе приусадебный участок — это всегда сад, слово «огород» не в ходу.
Социальный состав плесян очень интересный — много людей свободных профессий. Пенсионеры из столиц, художники, ювелиры, или просто живут сдачей комнат курортникам, коптят лещей, продают туристам местные сувениры и лён. Всегда, и в советское время тоже, жители Плёса очень гордились своим городком. Здесь домики в любом состоянии всегда стоили в пять раз дороже, чем в соседнем Приволжске. Плёс — это всегда было как-то круто.
Когда впервые появилась идея купить в Плёсе недвижимость? Проводить больше времени?
В 1995 году мы тут встречали компанией Новый Год. Несмотря на слякотную погоду и разруху, возникла мысль построить в Плёсе дом. Мне достался участок, от которого все отказывались: на набережной, перед городской баней. Тогда Плёс находился на одной из низших точек своей истории. Почти как в 1870 году, когда пустили железную дорогу Иваново-Вознесенск-Кинешма, и купеческий, портовый Плёс стал безработным. Через 18 лет приехал Левитан и написал прямо у дома, где он жил, картину «Ветхий дворик».
В середине 1990-х, когда мы сюда приехали, тоже был упадок во всей красе. Но Плёс в моих глазах даже в таком состоянии выглядел конкурентоспособным по сравнению с любой заграницей. Нам крупно повезло с архитектором Шахматовым и командой ивановских архитекторов. Дом, который они нам спроектировали, воссоздавал дом с мезонином, который стоял здесь и был в 1970-е годы снесен за ветхостью.
Потом нам снова повезло. Интерьерами занялась декоратор Брижит Саби. Дочь лионского фабриканта тканей, которая провела детство в старинном особняке как из романов Пруста. Наш дом с мезонином, полуэтажом — это не слишком экономно: пространство приносится в жертву силуэту. Но в итоге газеты писали, очень забавно, что, судя по его правильному внешнему виду, это наверняка лучший дом во всей Ивановской области.
Когда началось возрождение Плёса?
Очень быстро, в самом начале 2000-х, я понял, что всё вокруг нашего дома придёт в жуткое запустение или будет за копейки скуплено людьми, которые воздвигнут безобразные коробки. И стал методично покупать окрестные пустующие и неблагоустроенные дома, в большинстве случаев сильно переплачивая.
Первым я купил соседний памятник архитектуры — «Дом в стиле модерн», Дом Новожилова. Это была элитная коммуналка. Там в двух комнатах жила Евстолия Витальевна — бывшая председатель горисполкома. Её соседом долгое время был начальник плёсской пристани.
Начальственные жильцы коммуналки старались регулярно ремонтировать дом, в нём сохранились многие исторические детали: лепнина, двери, полы. Но разруха наступала. И, конечно, никаких удобств... Мы постепенно, по частям купили этот дом, а затем очень тщательно его отреставрировали. Постепенно это и превратилось в рецепт развития Плёса. Вместо того, чтобы разделить особнячок на четыре-пять гостиничных номеров, мы сохранили в бельэтаже четырёхкомнатную квартиру и поставили маленький лифт для еды (dumbwaiter), чтобы из квартиры батлера внизу подавать наверх завтраки.
Получился старинный дом-суперлюкс. Он производит впечатление на самых взыскательных гостей. На веранде дома я принимал и тогдашнего ивановского губернатора, и его зама Михаила Бабича, потом был губернатор Мень, которого я пригласил в Плёс в декабре 2005 года в самые первые дни его правления. Мерзость запустения для маленького городка гораздо страшнее, чем любые проблемы, связанные с притоком амбициозных людей и денег.
В 2006 году останавливался Георгий Сергеевич Полтавченко, тогда полпред в Центральном Федеральном округе. Стали приезжать из администрации президента, банкиры, министры... И у многих возникала эта мысль — надо купить в Плёсе дом. Так у нас начали прибавляться дачники. Стало формироваться новое население, коммьюнити новых плесян.
Приезжали и знатные иностранцы?
Члены британской королевской семьи побывали у нас в 2005 году. Друзья из Ассоциации декораторов рассказали нам, что по Золотому кольцу проедет принц Майкл Кентский с супругой, и поинтересовались, не примем ли мы их на одну ночь. Естественно, мы согласились, ведь для гостиничного проекта обязательно нужна «принцесса на горошине», и желательно не одна.
Середина октября 2005 года, к счастью, стояла чудесная погода. Приехали Кентские, мы сделали торт с гербом принца Майкла. Как только принц и принцесса уехали, я тут же заказал дизайнеру мемориальную доску об их визите. Сейчас это один из самых фотографируемых объектов Плёса. Их королевские высочества очень помогли Плёсу. Даже психологически. В провинции очень важно избавляться от такого неправильного убеждения, что в Москве все лучше. Плёс никогда не смотрел снизу вверх на Москву.
Но для того, чтобы смотреть на равных, нужны какие-то материальные основания. Когда люди сходят с теплохода в маленьком городке с такой покровительственной столичной миной... А потом видят домик, где написано: «Их королевские высочества жили здесь». И их немного встряхивает. Они задумываются: городок-то непрост!
А Дмитрий Медведев когда появился в Плёсе?
В 2008 году, 4 августа. Каким-то образом в программе поездки по Волге президента РФ Дмитрия Медведева появился такой пункт — обед в нашем ресторане «Плёсский яхт-клуб». Нам все стали говорить, что конечно, он ничего не будет есть из этого вашего меню, что приедут его повара и привезут всё с собой.
Но ничего подобного! В итоге он прекрасно пообедал у нас в компании двух губернаторов, оставил запись. И мы немедленно обзавелись ещё одной мемориальной доской. И потом ещё не раз у нас обедал. Дмитрий Анатольевич заинтересовался судьбой руинированной усадьбы Миловка, стал часто бывать в Плёсе. Мы некоторое время в газете «Плёсский вестник» вели хронику визитов Медведева, но на второй дюжине сбились со счета.
Это помогло развитию Плёса?
Разумеется. Он дал городу 300 миллионов на 600-летний юбилей в 2010 году, 100 миллионов на Левитановский концертный зал, финансировал реконструкцию Воскресенской церкви. А главное — вся трасса Иваново-Плёс теперь федеральная и содержится в идеальном состоянии. Вертолётные площадки сначала были только государственные, потом появились и частные.
Но, хочу заметить, наш семейный проект по сохранению и возрождению старинных плёсских домов, «Потаённая Россия», никаких денег от Медведева и вообще от государства не получает, мы ни с какими высокими инстанциями вообще не связаны. Исключительно по своей инициативе и на собственные деньги за 20 лет возродили к новой жизни 50 жилых домов и нежилых зданий в историческом центре. Обидно бывает, если люди, видя в Плёсе что-то красивое и нормальное, говорят, будто всё дело в Медведеве. Мол, приехал, велел тут как-то всё сделать. На самом деле он больше следствие, а не причина.
А название нашему проекту «Потаённая Россия» подсказала в 2005-м принцесса Кентская, она первая произнесла: «Hidden Russia». Оказывается, в Англии, в центральной её части, есть такая Hidden England, где туристы, уставшие от осмотра Стоунхенджа и Бата, могут спокойно отдохнуть. Плёс и в целом Ивановская область именно такие. Мы не можем сравниться ни с Владимирской, ни с Костромской областями, у нас нет домонгольских храмов или других сверхценных объектов. Тут просто берёзки, небо, Волга, покой, тишина, медлительная провинциальная жизнь. Приятный контраст с экскурсионным Золотым кольцом.
Вы проводите какую-то архивную работу, узнаёте, как это всё раньше выглядело, восстанавливаете?
В Плёсе, слава богу, есть музей-заповедник. В нём накоплено много знаний о том, как это всё выглядело, есть много фотографий. Например, здание трактира в самом центре набережной — мы недавно воссоздали на нём исторический балкон. Балкон, которого не было 100 лет! Мы нашли фотографии 1867 года — он был, на картинах Маковского 1918 года тоже был. Потом в советские годы всё это обрубили, всё заделали. Там было разное: клуб, кинотеатр, всё на свете. Мы теперь возрождаем. Открываем трактир. Наследник всех тех трактиров, которые были там с 1851 года.
А ресторан Ikra, который открыл Борис Зарьков?
Мы предоставили ему один из наших небольших домиков, у нас соглашение о партнёрстве. Ikra — это ресторан в формате chef’s table на 20 мест, с гастрономическими спектаклями два раза за вечер и с обедами. Открытие ресторана такого уровня поднимает статус Плёса. У Зарькова рестораны в Москве, Лондоне, Сочи, Плёсе и Бодруме. Мне очень нравится, что мы опередили многие города.