Тёплый стан
«Мы приземлимся там, куда вы по-другому не попадёте, если только не собираетесь совершить многочасовой переход», — говорит Питер Сильвестр, наш гид, руководитель сегодняшнего полёта и всех остальных серьёзных мероприятий в Олдоньо-Ларо.
Вертолёт садится на лужайку, обрамлённую отвесными скалами, сквозь каменную поверхность которых вырываются струйки пара. Пар — причина того, что местное племя кочевников-скотоводов масаи, живущее здесь с XVII века, считает это место священным. Масаи доказали свою жестокость как минимум один раз, что и отразилось в названии национального парка. Hell’s Gate — так в XIX веке окрестил этот уголок Африки некий исследователь: дикари выскочили из засады и убили его товарища.
Сегодня «Врата ада» выглядят более чем гостеприимно. Нигде на территории заповедника (а это 66,56 кв. км) вы не рискуете быть съеденным: львы и леопарды редко нарушают границы парка. Пока мы с моими спутниками обозревали парк с высоты, любуясь контрастами зелёных зарослей и поросших деревьями участков с жёлто-коричневой саванной вокруг Олдоньо-Ларо, ни одно животное ничем нам не угрожало. Из этого поместья площадью 26 000 га примерно в 190 км к юго-западу от Найроби началась наша экскурсия на вертолёте. Оно же стало нашим временным домом в Кении.
* * *
Сильвестр спускается по ближнему берегу реки, касается рукой расщелины, и его пальцы покрываются чем-то липким цвета ржавчины.
Это частички железа краснеют на воздухе. «Красная охра — один из атрибутов племени масаи, — рассказывает Сильвестр. — Они раскрашиваются ею, когда совершают торжественные обряды или хотят продемонстрировать свою воинственность».
* * *
Сильвестр — 43-летний кениец во втором поколении (его дед с бабкой были англичанами) с копной чёрных волос и мальчишеским лицом. Он работает проводником уже три десятка лет, а с июля 2006-го обслуживает гостей Олдоньо-Ларо. Сильвестру предоставляют семиместный вертолёт EC130 Eurocopter, чтобы он мог показать туристам те районы Восточной Африки, куда иначе не доберёшься. Вертолёт помогает ему разнообразить активный отдых своих подопечных. «Когда мы летали в прошлый раз, наш поход длился 12 дней, и 60 часов мы провели в воздухе, — рассказывает Сильвестр, поясняя, что час работы машины стоит $1 600, но гости поместья приезжают по системе "всё включено", поэтому никаких денег дополнительно не тратят. — Мы не хотим говорить людям, что их время пользования вертолётом истекло». Вертолёт — не единственный воздушный транспорт, доступный отдыхающим в Ларо; полетать над окрестностями можно ещё и на небольшом самолёте.
* * *
За мягкий ход и стильный дизайн пилот Иэн Мимано величает EC130 «Бентли». «Бентли» встречает гостей в международном аэропорту Jomo Kenyatta. А потом, за время вашего визита, он может прокатить вас на ланч в горы на территории Ларо, и вы увидите из кабины потрясающее зрелище — стадо слонов у стратегически расположенного солнца. А можно запросто подняться на гору Кения, на минутку зависнув над танзанийским озером Натрон, куда слетаются фламинго, или приземлиться половить форель. Гольферов доставят на тренировочную площадку гольф-клуба Windsor Golf and Country Club недалеко от Найроби, где они смогут пройти все 18 лунок.
* * *
Главный дом стоит на высоте 1350 м над уровнем моря, на самом краю рифта — ущелья, которое дало название Великой Рифтовой долине. В просторной обеденной зале и прилегающей к нему гостиной красуются эвкалиптовые колонны, крыши крыты местным красным тростником, четвёртая стена отсутствует. С патио открывается вид на долину, у бассейна есть зона отдыха под тентом, в отдельном шатре Наоми, косметолог из Найроби, делает гостям маникюр, педикюр и массаж.
* * *
Гостевые номера семья основателей поместья расположила по соседству, в семи отдельных матерчатых сооружениях, больше похожих на коттеджи, чем на шатры или палатки. Они опираются на сваи высотой 2,4 м, в каждом номере есть терраса и душ. Так высоко шатры расположили для того, чтобы в них было прохладнее и не залетали москиты, хотя на ночь они на всякий случай застёгиваются на молнию. Если вы захотите позвать прислугу, нажмите на кнопочку в изголовье гигантской кровати.
* * *
Впрочем, прикроватные ночники питаются от солнца, а розетки для фена и компьютера вовсе отсутствуют. Хозяин поместья обожает свечи и отказался проводить электричество. По ночам в поместье захаживают дикие звери, а однажды утром наш выход на взлётную полосу был ненадолго отложен: посреди дороги стоял страус.
* * *
Тем не менее в Ларо удобно, тихо и уютно. Чувство защищённости — великая вещь. «Вы возвращаетесь в Ларо, как к себе домой», — говорит Сильвестр и приводит в пример такие случаи, когда людей не прельщает сидение в лодже и они с удовольствием проводят ночь в саванне, зная, что потом их ждёт комфортабельный номер.
* * *
Хоть Сильвестр и главный гид в Ларо, он по-прежнему управляет собственной компанией Royal African Safaris (RAS), которая организует туры, используя передвижные лагеря. Но и оставить Ларо Сильвестр не может, ему нравится, как организует процесс семья из Дании Бонде-Нильсен, построившая дом. «Они хотят внедрить систему "всё включено", — рассказывает Сильвестр.
* * *
Ян Бонде-Нильсен влюбился в Кению в 1970-е. Его бизнес — цветоводство — привёл его сюда из Сардинии. В 1985 году Ян купил Ларо. Затем он продал свои оранжереи, но Ларо сохранил, и теперь его семья приезжает сюда на каникулы.
* * *
С 2003 года поместьем управляет Петер, старший из пятерых детей Яна. В начале 80-х он закончил школу в Англии, провалившись на том экзамене, по результатам которого можно поступать в университет. Расстроенный отец отослал его в Кению, где тот провёл почти три года. Но нет худа без добра.
* * *
Прежде чем вернуться на родину в 1999 году, недоучка Петер больше десяти лет проработал в России в различных областях, включая импорт продуктов питания и спиртных напитков, производство ковров и торговлю недвижимостью. В 90-е годы Россия была райским уголком для неудачников с Запада. Но четырьмя годами позже Петер окончательно осел в Кении, мотивировав это так: «Я понял, что без меня в Ларо всё идёт не так, как я бы хотел». Отношения с Россией приобрели знакомый и знаковый формат «уж лучше вы к нам».
* * *
В Ларо установился такой порядок: каждый год семья сдаёт поместье пяти-шести группам туристов по цене $250 000 за неделю по системе «всё включено». Этот режим явился следствием того, что нужно было как-то содержать Ларо, когда там нет никого из хозяев.
* * *
По словам Петера, от 65 до 90 процентов недельной выручки от аренды делятся между двумя организациями — Фондом защиты природы (Oldonyo Laro Wildlife Security) и фондом Lorika, который помогает налаживать школьное и профессиональное образование, а также даёт небольшие ссуды жителям близлежащих к Ларо селений.
* * *
«Мы с Сильвестром много беседовали о здешних проблемах и о том, как бы мы могли бы изменить ситуацию и помочь сохранить эти земли, — говорит Петер. — Мы говорили о том, что надо добиться самоокупаемости и что нельзя рассчитывать на то, что наша семья всегда будет здесь и вообще будет жива. Заповедник — это не только животные, это ещё и люди. Если людей не будет, природу охранять не придётся».
* * *
Потом мы едем в Solio Game Reserve. Сильвестр разобьёт там лагерь на ночь. Во всех палатках имеются кровати кинг-сайз, гардеробы, фарфоровые унитазы со сливом и самый настоящий душ с туалетными принадлежностями.
* * *
Днём нас везёт на сафари Дуг Овино, 42-летний кениец в очках; он работает в RAS уже 10 лет. Вскоре мы встречаем двух белых носорогов — мать с трёхгодовалым детёнышем. Останавливаемся метрах в шести, носороги не шевелятся. «Вечно их подводит плохое зрение, — говорит Овино. — Браконьеры могут подойти чуть ли не вплотную».
* * *
Мы несколько минут любуемся животными, после чего те решают удалиться. «Будь это чёрные носороги, нам бы следовало побыстрее ретироваться, — объясняет Овино, пока мы катим по пыльным дорогам Солио. — Эти иногда нападают прежде, чем вы успеваете отреагировать. Они способны поднять вас на два с лишним метра. Могут распороть борт машины».
Мы выезжаем на длинную прямую колею, больше напоминающую тропу, чем дорогу. Ничего интересного вокруг нет, поэтому мы едем довольно быстро, чтобы попасть ещё в одно любопытное место до захода солнца. Вдруг Овино бьёт по газам. Я оглядываюсь: гигантская серая туша неуклюже переваливается в высокой жёлтой траве. Чёрный носорог! Я вскрикиваю.
* * *
Когда мы обсуждаем инцидент во время ужина в палатке-столовой лагеря Солио, Овино шутит по этому поводу. Зверь был пугающе близко. Если бы он смотрел не на траву, а на дорогу и решил, что ему надо защищаться, мы бы сейчас не веселились так, вспоминая эту встречу и поглощая вкуснейший суп с сельдереем. Обещанная «экскурсия с погружением» получилась, и я не жалею об этом.
Enterprise & Conservation Society, 203.542.0567
