«Наша коллекция — это история любви, а не вложений»

Вера: Мой интерес к современному искусству начался до нашего активного коллекционирования. Семь лет назад я занималась организацией культурных мероприятий, в основном литературных, и в том числе мы делали несколько чтений и концертов в Пушкинском музее. Попав туда, я поняла, что мне не хватает искусства в жизни, и пошла учиться. Поступила в магистратуру в Шанинке по направлению «Арт-менеджмент и галерейное дело», прослушала все имеющиеся в Москве курсы по теории и истории современного искусства, читала книги, благо сейчас у нас издано огромное количество важных работ о современном искусстве.

Весной 2018 года мы с Алексеем решили пойти на аукцион Vladey и посмотреть на процесс — мы пришли просто как посетители выставки, не думая ничего покупать, и тут Алексей увидел работу художника Евгения Рухина.

Алексей: Да, это было что-то необъяснимое, смотрю на работу Рухина и понимаю, что невероятно хочу её, причём испытываю странное тревожное чувство, потому что кто такой Евгений Рухин и что он делал в своём творчестве, я понятия не имел. Я позвонил тогда проконсультироваться опытному коллекционеру Роману Бабичеву, который мне сказал: «Работа хорошая — бери!» Кстати, живописи Рухина на арт-рынке в свободном доступе очень мало, нам тогда повезло!

Вера: Да, мне тоже работа страшно понравилась. Я была знакома с искусством Евгения Рухина до аукциона, и оно мне всегда нравилось. Я очень удивилась, что Алексей обратил внимание именно на эту очень абстрактную работу, ведь это был очень нетривиальный выбор для первой покупки.

Алексей: В этот день мы приехали домой, и Вера мне рассказала ещё про одного художника того времени — Евгения Михнова-Войтенко. Так вышло, что буквально на следующий день я оказался у нашей подруги Юлии Анненковой в «Агентстве Art Ru», которая показала мне случайно абстракции Михнова-Войтенко, я ей сказал: «Мне надо!» Приехал домой уже с двумя новыми работами. А ещё через несколько дней в Питере я купил четыре работы Инала Савченкова. За неделю образовалась коллекция из шести работ. Так и пошло, дальше мы уже не останавливались.

Как выстраивался нарратив коллекции?

Алексей: Нарратив выстраивался постфактум. Стало понятно, что из отечественного искусства нам нравятся ленинградские художники конца 1980-х — начала 1990-х: Инал Савченков, Олег Котельников, Андрей Крисанов и другие; а также нонконформисты и вообще этот период искусства. У нас в коллекции есть Михаил Рогинский, Эдуард Штейнберг, Владимир Янкилевский, Владимир Яковлев, Владимир Яшке, Пётр Беленок, упоминавшийся уже Михнов-Войтенко и многие другие. Из того, чего пока нет, но хочется — это хорошей работы Дмитрия Краснопевцева и Владимира Вейсберга.

Вера: У нас в коллекции три направления. О двух Алексей упомянул, а третье — это наши современные художники, с которыми мы общаемся, знакомимся, дружим. Например, мы очень любим петербургское творческое объединение «Север-7». Кстати, вот работа художника из этой группы Саши Цикаришвили «Дягилевская многоножка», она была на ярмарке DA!MOSCOW в своё время, там мы её и купили. Я очень горжусь этой работой, это одно из очень цельных и законченных произведений Саши.

Алексей: Ещё есть европейская часть коллекции, она остаётся у нас в Европе.

Вера: Нам нравится Томас Сарасено — аргентинский художник, живущий и работающий в Берлине, он создаёт невероятное технологическое искусство. Сарасено недавно делал проект для музея «Гараж». У нас в коллекции есть его трёхметровый мобиль из серии «Галактики», который мы купили на Art Basel. Работа выставлялась в Музее современного искусства в Балтиморе, именно оттуда она приехала в наш дом в Испании.

Алексей: Ещё нам нравятся румыны. Есть очень интересная румыно-немецкая галерея Plan B, основатель которой — небезызвестный художник Адриан Гени (Adrian Ghenie). Из Plan B у нас есть работа 1979 года прекрасного румынского художника Хория Дэмиан (Horia Damian).

Вера: Также у нас есть живопись французской художницы Офелии Аш (Ophélie Ash) из парижской галереи Galerie Hopkins. В абстракциях Аш прослеживается звёздно-космическая тема, космос вообще меня никогда не оставляет равнодушной. А это с ярмарки Art India работа After Amnesia индийской художницы Крупа Махия (Krupa Makhija), которая родилась в районе Кашмира, где проходит граница Индии и Пакистана. Эта работа представляет собой шкаф с традиционной медной и глиняной посудой из её дома, залитый бетоном и разрезанный лазером пополам. Это символизирует разделённый народ, душу и сердце мигранта, который покинул свою родину.

Вся ли коллекция у вас находит место на стене?

Алексей: Нет, уже даже такой задачи нет. Просто приходит момент, когда ты понимаешь, что не можешь не купить какое-то хорошее искусство за хорошие деньги. Мы покупаем искусство, и куда оно поедет, мы понятия не имеем. В этом нет ни малейшей логики. Поэтому у нас весь дом сейчас просто завален искусством.

Вера: Стены кончились везде, работы у нас повсюду. Мы сейчас будем заниматься организацией хорошего хранилища — не просто склада, а места, где будет возможность смотреть и показывать искусство. Кстати, сейчас на выставке в МАММ висят две наши работы: живопись группы AES+F и «Окна» Александра Бродского. Чем больше работы живут на выставках, тем лучше, искусство должно общаться со зрителями.

Считаете ли вы коллекционирование формой инвестиций?

Вера: Инвестиция никогда не является ни первичной, ни главной мотивацией при покупке.

Алексей: Стоимость работы и понимание рынка, безусловно, имеют значение — это необходимо для коллекционирования. Продажа работ из коллекции не планируется. Однако гипотетическая ликвидность важна. Мы всегда соизмеряем собственное понимание ценности работы и её рыночной реализации. Если нам кажется, что интересный для нас автор сейчас на рынке недооценён, нам всегда интересно купить его работу. Так было, например, с Томасом Сарасено на Art Basel — для художника такого уровня цены не очень высоки.

Вера: Однако важно, что мы никогда не будем покупать работу художника только потому, что он инвестиционно привлекателен. Наша коллекция — это история любви, а не вложений.

Параллельно Владимир Овчаренко запустил свой еженедельный онлайн-аукцион, который в период самоизоляции был субботним ритуалом, подобно просмотру «Формулы-1». Онлайн можно покупать либо работы недорогие, либо работы художников, которые ты уже хорошо представляешь, хотя все равно — это риск, особенно с живописью. На живопись лучше смотреть своими глазами.

Как вы выбираете галереи, с которыми сотрудничаете? Это личные взаимоотношения с галеристом, который является авторитетом, или это свой собственный research по определённым художникам?

Алексей: На самом деле активных галерей не так много в Москве и в Петербурге. Со всеми значимыми галереями мы знакомы. Мы внутри процесса рынка, и у нас дружественные отношения как с галеристами, так и с художниками, и покупаем и у галерей, и на аукционах, иногда у арт-дилеров.

Вера: Конечно, важно покупать у галерей как у главных участников рынка. Вот, например, на открытии арт-пространства Cube на выставке Кати Ковалёвой и Кати Рожковой в галерее Gridchinhall мы купили прекрасную скульптуру Кати Ковалёвой — мраморный «Позвонок кита».

Алексей: Cube вообще большие молодцы, они придумали пространство, которого так не хватало городу и с точки зрения локации, и с точки зрения сосредоточения в одном месте качественных галерей. Также радует, что они сделали поп-ап-формат с демократичными условиями для галерей и небольших арт-проектов.

Вера: Да, это очень здорово, что галереи или художники, не будучи постоянными резидентами Cube, могут экспонировать свои художественные проекты. Я очень рада за Алису Багдонайте, её галерея Alisa Gallery сейчас представлена в пространстве Cube. Вот, например, неделю назад мы были в Cube и купили работу художника Виталия Барабанова из серии Perfect decay в поп-ап-галерее Игоря Шиленкова. Приятно поддержать молодого художника и начинающего галериста.

Вы одни из немногих, кто собирает видео-арт. Это на нашем рынке редкость. Расскажите о сложностях этого вида искусства, как его экспонировать?

Вера: Я не вижу никаких проблем с видео-артом. Так же как со всеми видами искусства, есть прекрасные произведения, а есть не такие значительные и важные. Есть видео-арт совершенно великий. Например, если бы я могла, в моей коллекции был бы весь Уильям Кентридж (William Kentridge), лучше этого ничего на свете нет! Я всегда хожу на все выставки, связанные с его творчеством, чтобы ещё раз на это посмотреть и насладиться. Коллекционеры, которые не интерьерно украшают дом, при покупке работы не исходят из простоты её экспонирования. Есть коллекционеры, которые строят дома для своего искусства.

У нас есть прекрасная видеоработа нижегородского художника Андрея Оленева, я думаю, его ждёт большое будущее. Для нас это первый видео-арт, и мы его уже два раза экспонировали на выставках, главное — это правильное место и хороший проектор.

Сейчас фокус многих выставок на фигуре коллекционера и его выборе. Как вы считаете, с чем это связано?

Вера: Во всём мире это всегда так было. Россия доэволюционировала до этого события. Историческая специфика нашей страны в том, что фигура коллекционера была уничтожена и забыта на протяжении многих десятилетий. В период неофициального искусства подпольные коллекционеры опять стали играть огромную роль в сохранении замечательных работ, которые мы сейчас так ценим. Сегодня, слава богу, мы вернулись к тому, от чего остальной мир и не уходил. Коллекционеры — это движущая сила рынка, и они нужны художникам — и для признания, и для заработка.

Алексей: Многие художники порой сами выбирают, в чей коллекции они хотят быть. Нам очень приятно, и мы благодарны, когда нас выбирают такие мастера, как Таир Салахов.

Какие советы вы могли бы дать начинающим коллекционерам?

Вера: Мы коллекционеры очень решительные и уверенные в своём выборе и в своём вкусе. На примере Алексея могу сказать, что сейчас он прекрасно разбирается в искусстве, но, когда только начинал, он опирался исключительно на свой вкус, и он его никогда не подводил. Меня всегда восхищала его уверенность — ценное качество для коллекционера, потому что коллекция — это всегда история собственного выбора! Если с вами кто-то не согласен или спорит, а вы сами уверены и чувствуете подлинную любовь к произведению, то, значит, оно того стоит.

Для нас все работы в коллекции — это те, в которые мы влюбились и с которыми чувствуем душевную связь. Однако это никак не отменяет того, что в коллекционировании так же, как и в другом любом занятии, надо развиваться и расти. Чтобы вкус, чутьё и интуиция развивались, нужно как можно больше смотреть — ходить на выставки, в музеи, в галереи, на ярмарки. Смотреть, смотреть, смотреть — это единственный дельный совет. Чем больше ты видишь, чем больше твоя насмотренность, тем больше для тебя открываются разные формы искусства, разные языки и разные выразительные средства.

Фото: Дмитрий Владимиров