Шедевры Уорхола: коллекция часов короля поп-арта
Как и во времена «короля-солнца», свита Энди Уорхола искала одобрения своего высочайшего покровителя. Марк Балет, в 1980-х работавший арт-директором уорхоловского журнала Interview в Нью-Йорке, вспоминает, как хвастался перед ним часами Jaeger-LeCoultre Reverso, которые привёз из Швейцарии. «Я надел их на "Фабрику", – рассказал Балет, имея в виду арт-студию художника, где собирался его ближний круг. – Я гордился этими часами и хотел, чтоб моей покупке завидовали. Он посмотрел и пожал плечами: "А, да. У меня таких много"».
Так оно и было. В 1987 году, когда Уорхол умер после операции на желчном пузыре, в его таунхаусе на 66-й улице нашли 313 часов. На следующий год Sotheby’s выставил их вместе с другими 10 тысячами предметов на грандиозный 10-дневный аукцион. На арт-рынке впервые оказалась столь солидная партия дорогих часов, принадлежавших одному владельцу, что будоражило воображение коллекционеров по обе стороны океана. В то время цена уже зависела не только от характеристик механизмов, но и от их провенанса. Сыграли свою роль также вкус и необычная биография Уорхола. Часы не имели ничего общего с поп-эстетикой, которую он олицетворял, и представляли собой образцы классического стиля. В наше время часы Уорхола объявляются на аукционах нечасто, в отличие от многочис- ленных шелкографий, а когда это происходит, газеты выходят с громкими заголовками – сначала в связи с интересом коллекционеров, а затем – по случаю очередного рекорда.
В 2019 году Rolex Oyster 3525 в корпусе из стали и розового золота, выпущенные ок. 1943 года, были проданы на Christie’s в Женеве за $470 тыс., что более чем вдвое превысило эстимейт. «Это самая высокая цена за часы Уорхола, – говорит специалист Christie’s Реми Гиймен. – К ним был огромный интерес». У 3525, хронографа Rolex в корпусе Oyster, и так необычный провенанс. Эти часы известны как P.O.W. (Prisoner of War) в связи с тем, что марка дарила их британским военнопленным взамен часов, отобранных нацистами. Имя Уорхола придало им особую ценность. Через два месяца подобная модель была продана на Monaco Legend Auctions за скромные $85 тыс.
«Если одна из трёх моделей Cartier Tank, которыми владел Энди, поступит на торги, это будет настоящая сенсация, – говорит Гиймен. – Tank, принадлежавшие Джеки Онассис, в 2017 году были выставлены с эстимейтом $120 тыс. и проданы за $379 500. Уорхол вызовет ещё больший ажиотаж». Кстати, часы Джеки О., по слухам, купила Ким Кардашьян. Несмотря на знаменитое предсказание Уорхола о том, что «в будущем у каждого будут свои 15 минут славы», известность приходит только вместе со статусом, который нельзя купить. Но можно продать, если он подлинный. В 2019 году Sotheby’s не удалось найти покупателя на Rolex 6538 James Bond Submariner с эстимейтом $180–280 тыс. Шон Коннери носил такие же в Dr. No в 1962 году, однако выставленный лот ему не принадлежал. В том же 2019-м Rolex GMT-Master 1675, которыми владел и которые часто носил Марлон Брандо, ушли с молотка за $1,952 млн. Та же модель обычно продаётся в пределах $25 тыс.
В конце 1980-х вы могли купить золотые часы Tank на Sotheby’s за $4 950, в 2012 году – за $10 625 на Leslie Hindman в Чикаго. Кто знает, сколько они будут стоить сегодня? Это, наверное, самое уорхоловское из всех его сокровищ, минималистичный стиль этих часов отлично сочетался с чёрным гардеробом художника. «Уорхолу нравились иконы, – говорит Кэмерон Барр, основатель сайта и шоурума винтажных часов Craft & Tailored, – он любил вещи одновременно простые и изящные. Его постоянно фотографировали в Cartier Tank Louis, которые были выпущены в 1918 году, но их дизайн нисколько не устарел. Энди говорил: "Я ношу Tank не для того, чтобы узнавать время. Я их даже не заводил. Я ношу их потому, что это часы, которые надо носить"». Семейный историк и писатель Франческа Картье Брикель вспоминает, что дизайнер часов, работавший под началом её деда Жан-Жака Картье, который управлял лондонским представительством марки с 1945 по 1974 год, описывал стиль Дома как «отсутствие ненужных фитюлек». По её словам, «Tank – отличный пример подхода меньше, да лучше».Уорхол был художником, издателем, коллекционером. И визионером. Когда он начал покупать мебель в стиле ар-деко, она тут же вошла в моду. Его выбор часов особенно показателен. «Глядя на его коллекцию, ясно, что главным для него был дизайн, – говорит Джон Рирдон, бывший глава часового отдела Christie’s, а ныне основатель Collectability, онлайн-магазина винтажных часов Patek Philippe. – Он любил фактурные знаковые часы и классику. Если говорить о [[link_1]] Philippe, ему нравились Calatrava и более авангардные вещи, например, созданные Жильбером Альбером Ricochet. Я особенно хотел бы видеть на аукционе [[link_1]] Philippe 2526 c эмалевым циферблатом. Его 2503 были проданы в 2016 году за $75 тыс., поэтому 2526 наверняка тоже поставят рекорд».
История о том, как 313 часов попали на рынок, необычна, как и всё, что связано с жизнью Уорхола. Он начал покупать их с тех самых пор, как разбогател, и часто носил на свой манер, например, надевал женский золотой Rolex на манжету рубашки. Но никто из его окружения не знал, сколько у него часов. «Первые экземпляры были найдены в балдахине над его кроватью», – говорит Дэрин Шниппер, старший вице-президент Sotheby’s, которая проводила аукцион в апреле 1988 года, а через полгода – распродажу второй части коллекции, обнаруженной в ящике с двойным дном. «Важно помнить, – говорит она, – что это было на заре возникновения часового рынка. Люди хотели купить часы только потому, что они принадлежали Уорхолу».
Пейдж Пауэлл, одна из близких подруг и сотрудниц Уорхола (они даже хотели усыновить ребёнка незадолго до его смерти), получила от него в подарок множество работ, но тоже пришла на аукцион. «Я купила часы 50-х годов с лицом Джина Отри за $1800», – вспоминает она. Для Пауэлл это была лучшая память о друге, который, как подросток, собирал и вклеивал в альбом фотографии Отри и его партнёра по фильмам Роя Роджерса.
Уорхол регулярно покупал часы в магазинах и у дилеров вместе с коробками из-под печенья, искусством американских индейцев и кучей других предметов. Будучи сыном простых рабочих, русинских эмигрантов, он тратил состояние на часы дорогих марок, знал лучших продавцов по всему миру и превращал шопинг в спорт. На охоту он часто выходил вместе с другом, арт-дилером и коллекционером Тоддом Брасснером, который в 2018 году погиб в пожаре, охватившем его забитую произведениями искусства квартиру в Trump Tower.
Как в творчестве, так и в коллекционировании часов Уорхол не боялся повторяться. В его коллекции вновь и вновь появлялись Tank и квадратные циферблаты Audemars Piguet и Patek Philippe 1950 и 1960 годов, которые в те времена было непросто изготовить. Его также привлекла строгая графика лунных фаз на [[link_1]] Philippe 1970-х годов (в 1988-м они ушли с молотка за солидные $22 тыс.) и золотые овальные наручные часы 1973 года с механизмом Cartier Audemars Piguet и наклонёнными римскими цифрами, будто сбежавшими с картины Дали (они были проданы ещё дороже – за $37 400). Среди удивительных артефактов, оказавшихся в коллекции, – золотые спиралевидные часы-браслет Bvlgari, предвестники Bvlgari Serpenti Tubogas (часы в золотом корпусе 35 мм с бриллиантами сейчас продаются за $41 100). В 1988 году, когда всё, что стоило выше $5 тыс., считалось безумно дорогим, их купили за $9900.
Среди брендов из запасов художника особое место занимают Cartier и Piaget. Пять из семи лотов с логотипом Piaget попали с одного из аукционов 1988 года в женевский архив марки. Часы с золотым овальным корпусом и золотыми цифрами вдохновили серию Piaget Vintage Inspiration, включая вышедший ограниченной партией Black Tie в белом золоте 2015 года. Благодаря оригинальной форме корпуса – не квадратной и не круглой – часы Piaget заняли почётное место в одном ряду со смокингом YSL и индустриальным ар-деко Крайслер-билдинг. Интересно сравнить рыночную судьбу произведений Уорхола и его часов. Цены на его картины и принты взлетели в 2007 году, резко упали вместе с остальным арт-рынком в 2008-м, затем стабилизировались и с 2010-го ползут вверх с ежегодным приростом в 12,5%, по данным Artnet. Картина 1963 года «Авария серебряной машины (Двойная катастрофа)» поменяла владельца в 2013 году за $105,4 млн, но есть и менее дорогие работы. В тот же год Christie’s начал устраивать флеш-аукционы с тысячью работ (а Уорхол был крайне плодовит), многие из которых оцениваются до $10 тыс. В каком-то смысле его часы – более редкая находка, чем его картины. Портретов Мао и Мэрилин множество, но принадлежавшие ему серебряные Longines Wittnauer 1930 года всего одни.
На 976 страницах недавно вышедшей биографии Warhol, написанной Блейком Гопником, есть несколько пассажей о страсти героя к накопительству. Говорят, он любил прогуливаться, набив нагрудный карман бриллиантами. Ему просто нравилось знать, что они при нём. Трепет гламура, ощущаемый при физическом обладании роскошью, художник вкладывал в направление Business Art, которое определило последние 15 лет его жизни: проекты не требовали особых трудозатрат, одного его имени было вполне достаточно. На аукционах Sotheby’s 1988 года он тоже выступал как посредник. Сотни людей сражались за право купить его часы только потому, что он их выбирал, трогал, возможно, носил на запястье. За два дня, которые разделяло полгода, он создал новый рынок, сделал желанными классические часы сложной работы. И всё это в своё отсутствие.
Фото: Sotheby's, Christie's, Getty Images, Leslie Hindman