Бриллианты не навсегда: судьба крупнейшего в мире алмазного рудника
Найти алмазы помогли термитники. Они странным образом переливались разноцветными искрами в лучах немилосердного австралийского солнца. Геологи уже лет десять вели разведку в буше, в том числе с воздуха, надеясь, что под спёкшейся безжизненной землёй есть что-то по-настоящему ценное. На эти непонятные светящиеся точки стоило взглянуть поближе, и группа отправилась на пустошь пешком. Оказалось, что дело было в крохотных алмазных осколках, которые насекомые извлекли на поверхность из трубки. Отряд состоял из бывалых охотников за бриллиантами, но даже они не могли представить размеров месторождения, обнаруженного ими в нескольких километрах южнее озера Аргайл. Когда четырьмя годами позже, в 1983-м, началась разработка, этот рудник за день работы фактически удвоил мировую добычу алмазов. За без малого сорок лет он дал 865 млн каратов. Там, где когда-то высились мерцающие термитники, теперь – глубокий разрез в красно-бурой земле, ступенями уходящий вниз.Вскоре после начала работ выяснилось, что среди россыпей обычных алмазов сокрыто ещё более драгоценное сокровище – алмазы розовые. Найти в шахте даже один розовый камень уже считается редкой удачей, а здесь на каждую тысячу каратов бесцветных алмазов приходится один карат розовых. И что ещё более удивительно, камни эти имеют преимущественно крупный размер и насыщенный цвет. «Сказать, что в Аргайле редкие розовые камни, – ничего не сказать, – уверяет геолог Мюррей Рейнер, 16 лет проработавший в компании Rio Tinto, которая владеет рудником. – Они настолько редкие, что их просто не должно существовать!» Действительно, вероятность появления такого алмаза сродни шансу выиграть в лотерею дважды за день. Однако, к восторгу Рейнера и других геологов Аргайла, они обнаруживаются снова и снова. Для мирового рынка цветных бриллиантов это определяющий фактор, поскольку рудник обеспечивает 90% всех продаваемых камней, производя в год в среднем около десяти тысяч каратов обработанных бриллиантов.
До открытия Аргайла розовые бриллианты были такой диковинкой, что почти не попадали в поле зрения ювелиров. Как объясняет дилер Скотт Уэст, нет никакого смысла создавать рынок, не имея стабильных поставок. Его семейная компания L. J. West долгое время была ведущим игроком в сфере цветных бриллиантов и, естественно, имела дело с камнями из Аргайла. Этот рудник изменил рынок, предоставив небольшой, но устойчивый приток первоклассных самоцветов. И так продолжалось до последнего времени. Однако в конце 2020 года компания Rio Tinto намерена полностью закрыть шахты, в которых осталось, по оценкам, всего около 150 розовых камней. Добыть их – титанический труд. Глубоко под землёй в холодных сырых туннелях, где ведутся последние работы, в беспрестанном лязге и скрежете просеиваются тонны и тонны породы. Эти 150 алмазов, притаившиеся где-то среди скальных обломков и грязи, – иголка в стоге сена.
Как только компания Rio Tinto поняла всю ценность самоцветов, обнаруженных на руднике, она стала весьма агрессивно продвигать бренд Argyle. В 1980-х ввела сертификацию камней и разработала маркетинговую стратегию, которая должна была закрепить в сознании потребителей чёткую связь между названием рудника и лучшими розовыми бриллиантами. Ключевым пунктом этой стратегии стал ежегодный тендер, на который каждую осень приглашали 150 самых влиятельных дилеров, ювелиров и других экспертов и ценителей. Первый такой аукцион, на котором избранным счастливчикам предлагалось побороться за камни премиум-класса из прошлого «урожая», прошёл в 1984-м. На кону, как правило, всего 50 каратов. (Остатки распродаются в течение года через дистрибьюторскую сеть Аргайла.) Торги всегда обставлялись с театральной пышностью и приносили солидные дивиденды, например, во время первого тендера Лоуренс Графф скупил все камни до единого и создал из них подвеску «трепещущий цветок», которую позже купил султан Брунея. Ежегодный рост цен на эти бриллианты выражается двузначными числами, так что инвестиции в розовые камни гораздо выгоднее вложений в любые ценные бумаги. В этом году тендер проводится в предпоследний раз, и конкуренция обещает быть очень острой. Качество самоцветов из Аргайла совершенно исключительное. Для оценки бесцветных бриллиантов принята так называемая система 4С (вес в каратах, цвет, чистота и огранка), однако в 1995 году Геммологический институт Америки ввёл особую классификацию для цветных камней: цвет, тон, насыщенность. Розовые бриллианты Аргайла сразу встали особняком. И всё благодаря уникальным процессам их формирования. По крайней мере, так считают геологи.
По их мнению, месторождение образовалось в более глубоких и горячих слоях земной коры, чем обычные алмазные трубки, формирующиеся в 160 км под землёй. Так что потребовалось больше времени и энергии, чтобы камни Аргайла поднялись из недр. А значит, и воздействие на них внешних сил было более интенсивным, и именно благодаря этому они, как утверждает Рейнер, получили розовый цвет. Жёлтый или голубой тон бриллиантов связан с наличием примесей, розовый – исключение, это результат изменений на атомном уровне. Но даже сегодня ни Рейнер, ни его коллеги не могут до конца объяснить процесс.
Но что бы ни происходило в глубинах Аргайла, результат оказался превосходным. В отличие от Южной Африки и других мест, где оттенки камней слегка размыты и тусклы, рудник даёт бриллианты яркого, как жвачка, розового цвета. Это своего рода геммологический отпечаток пальца, по которому камень легко узнать.
Но у геологических особенностей австралийского месторождения есть и другая сторона. Эти камни хрупки и тяжелы в обработке. Огранщики с горькой иронией отмечают, что белый алмаз режется как масло, а розовый – как сучковатое дерево. К тому же скрученная субатомная структура розового бриллианта не позволяет вырастить его аналог искусственным путём. (На случай, если способ будет найден, компания Rio Tinto снабжает каждый свой камень сертификатом происхождения и наносит на все бриллианты размером вплоть до 0,08 карата идентификационный номер, различимый только под микроскопом.) Красота и качество розовых камней помогли подняться в цене и бриллиантам других цветов. По данным Fancy Color Research Foundation, с 2007 по 2017 год средняя аукционная цена на цветные бриллианты выросла на 122%. Но розовые самоцветы из Аргайла прибавляют ещё 10–20% в сравнении с лучшими из камней, добытых в Сибири, Южной Африке, Танзании и т. д. Аналитики предсказывают резкий рост цен на бриллианты из Аргайла после закрытия рудника. Есть вероятность, что Rio Tinto продаст бренд Argyle. Но инсайдеры полагают, что горнодобывающий гигант пойдёт на сделку только с покупателем, который уже тесно связан с Аргайлом.
Например, с многолетним дилером, имеющим в запасе определённое количество камней и заинтересованным в сохранении их престижа. И цены. Однако Rio Tinto неожиданно прекратила все разговоры о продаже бренда и, похоже, пересматривает свою стратегию. Есть предположение, что это может быть связано с тем, что претендент потребовал предоставить ему информацию по продажам камней, включая конфиденциальные списки клиентов, или же компания просто решила отложить переговоры до проведения последнего тендера, обещающего превратиться в настоящий блокбастер.
На прошлогодних торгах, когда перспектива закрытия рудника вырисовывалась уже вполне определённо, цены за карат ярко-розовых бриллиантов взлетели на 40%. И хотя компания Rio Tinto не обнародует цифры продаж, она всё же сообщила, что было установлено несколько рекордов. В этом году будут представлены 62 бриллианта весом 57,23 карата плюс коллекция мелких камней под названием The Petite Suites.
«В мире драгоценных камней просто нет ничего, что могло бы с ними сравниться, – говорит нью-йоркский дилер Джош Вейнман. – Это конец эпохи, нечто схожее с кончиной великого художника, когда ты понимаешь, что из-под его кисти больше не выйдет ни одного полотна». Дилер Скотт Уэст тоже использует аналогию из сферы искусства: «Открытие Аргайла – всё равно что открытие Моне новой живописной манеры, которую стали копировать другие художники». Но и мастерская однажды распродаёт все свои работы. «Нужно уметь ценить красоту и всегда помнить, что она с нами не навсегда».
Фото: Пресс-служба, James Reeve