«Вдоль променада, по задней линии пляжа, глядящего в блеск моря, парусиновые стулья заняты были родителями детей, играющих впереди на песке. От морского ветра губы становились солёными: пляж трепетал как цветник, и безумно быстро через него проносилась залётная бабочка, оранжевая с чёрной каймой». Это Биарриц.
Пляж, солёные губы и парусиновые стулья не выдают тайны времени — всё это могло быть написано прошлым летом, совпадёт и с будущим. Имя автора становится очевидным только благодаря бабочке, хотя оно так же ярко, как её оранжевая полоса. Конечно, Набоков, регулярно проводивший в Биаррице каникулы в детстве. Город полон музыки, ностальгической для русского уха. Здесь Стравинский спрашивал совета у местного лавочника, нанимая бонну для своих детей. Его вилла с садом — одно из самых приметных зданий в городе, но ещё раньше взгляд падает на купола церкви Александра Невского. Теперь собор открыт только один раз в неделю. Паства невелика, зато улица по‑прежнему носит имя «Russie». Возникают ещё имена, связывающие Биарриц с этой ушедшей Russie — Ирина Одоевцева, Георгий Иванов, Александр Бенуа, и совсем, казалось бы, недавнее — Лилианна Лунгина.
Нет больше кабаре, открытого в Биаррице родственником Стравинского, нет отеля «Виктория», где жил Чехов. Зато любой житель расскажет, как по воскресеньям бабушка, приходя в дом к чаю, приносила пирог «Le Russe» с миндальной начинкой. При том, что собственно «баскский пирог» известен всей Франции. Сейчас «Русский» по‑прежнему можно купить во многих булочных, особенно вокруг рынка.
Ах, этот рынок, центр биаррицкой жизни… Это для нас город полон литературы и музыки, а местный баск слышит в его названии прежде всего музыку волн. Отсюда уходили в море китобои, плавали и за треской, далеко в Северную Атлантику. Прямо на рыночной улице, в Bar Jean попробуем кальмаров в чесночном масле и «ножи», делающие честь всему ракушечному миру, и ту самую треску, бакалао. Это кафе — такой же символ Биаррица, как и его маяк. Спустимся поближе к порту. Если у вас есть знакомый, который представит вас шкиперу (в Hôtel du Palais вас снабдят нужным адресом), то вы пойдёте с ним в море сами. Если же вам не столько хочется ловить, сколько пробовать, зайдите в Chez Albert прямо на берегу (ещё один адрес, передаваемый местными). Там на столах фуа-гра, а тарелки стоят на знаменитых баскских скатертях. В красную или синюю, розовую или зелёную полоску, всегда яркую и чёткую. Это баскский лён, который лежал в сундуке с приданым у каждой местной девушки, у её матери, бабушки и всех её баскских родственниц до седьмого колена. В бутике баскских тканей, будь то Jean-Vier или Euscal, вы купите ещё и баскские эспадрильи, такие же, как на фотографиях Пикассо. Ещё лучше сходить в Le Cornu, где Боб, друг всех поваров и художников, найдёт для вас в своей лавке всё что душе угодно. Он же и угостит — рынок-то напротив, с его фуа-гра и птицей, рыбой, сырами оссо-ирати, эспелетским перцем, байоннской ветчиной и колбасами.
Пришло время десерта, а мы в городе шоколада — здесь есть целый музей со старинными формами и литыми шоколадными скульптурами. Можно купить пирожное макарон в старинном бутике Adam, а рядом в доме Paries продаётся карамель «кануга». Это слово было бы чисто русским, если бы её создатель в 1905 году не перепутал одну букву в названии родного города своего лучшего друга… Есть здесь и другой макарон, старинный — «поцелуй». А от поцелуя недалеко и до солёных губ на морском ветру. Биарриц не изменился, в нём всё тот же пляж и всё те же волны.
Фото DIOMEDIA
