Майлз Олдридж: «Роскошь в наши дни считывается на уровне интеллекта»

Фотограф Майлз Олдридж прославился обложками для Vogue и Harper’s Bazaar. Его часто называют королём цвета. Его образы ироничны, провокационны, будоражаще интеллектуальны. В Москву он прилетел всего на два дня ради своей ретроспективной выставки в Центре фотографии имени братьев Люмьер.
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Майлз, как вы открыли для себя цвет?
Я начал снимать в 1995-м. Сначала больше не всерьёз, но когда меня действительно захватила фотография, я решил сказать своё слово. Я пришёл из мира искусства. Мой отец был иллюстратором, я учился на графика, рисовал, занимался акварелью. Великие фотографы – Ричард Аведон, Хельмут Ньютон, Ирвин Пенн – прославились чёрно-белыми снимками. В цвете долгое время снимали только рекламу. Серьёзная фотография была «зарезервирована» за ч/б. Я же решил быть логичным. Лучшие фотографии, безусловно, – явление того же порядка, что великая живопись. Взять музейную экспозицию: как много там монохромных полотен? Художник оперирует цветом. Я подумал, что это будет иметь смысл – реабилитировать цвет в фотографии. Fashion – это цвет! Ярко-жёлтое платье, красный шарф, зелёный фон – можно создать феерию красок. Как на живописных коллажах Матисса: выстроить кадр цвет за цветом. Я работаю с аналоговой фотографией, так как «цифра» убивает цвет. Так даже красное платье (куда уж ярче) выйдет плоским. Тогда как плёнка позволяет передать цвет во всей его силе, витальности. Часто меня вдохновляет живопись. Например, работа «Хроматический триллер #3», которую вы можете видеть на выставке, – это колористика одного из полотен Фрэнсиса Бэкона. Эрудиция фотографу в помощь!

Что стоит за вашими образами? Женскими образами.
Я много снимал для Vogue Italia, это был мир Франки Соццани (главный редактор Vogue Italia на протяжении многих лет). Она привила мне любовь к театрализации образа, к сложной сценографии кадра, которая заключается не только в технических задачах – композиции, цвете, – но и в том, что ты хочешь сказать. Мы намеренно уходили от реальности в мир фантазий. Vogue дал мне карт-бланш на сторителлинг. Я сочиняю образы с нуля. Отправной точкой, конечно, становится ближний круг, мои женщины. И прежде всего моя мать. Она умерла незадолго до того, как я начал снимать. Когда они уходят, то ты начинаешь осмыслять их жизнь. Она была героиней чеховских пьес. Это женщины, которыми движет печаль. Даже если они не отдают себе в этом отчёта. Человек в целом, а женщина в особенности, – это сложная комбинация желаний, того, что на поверхности, и того, что скрыто от чужих глаз, плюс иронии, юмора и трагедии. В моих работах всегда есть элемент иронии, они кажутся забавными, но в то же время они рассказывают о хаосе подспудных чувств. Я беру стереотип: например, домохозяйку, и вкладываю в этот образ новый смысл, раскрывающий трагедию личности. Как бы громко это ни звучало. Часто женщины, которые видят мои работы, говорят, что это их внутренний мир. Всех и каждой в отдельности. Например, снимок «Работа по дому #7», изображающий девушку, режущую торт. Отправной точкой для него стал фильм, который я когда-то смотрел. Главная героиня в исполнении Джулианы Мур предлагает дочери испечь торт для любимого папочки. И этот символ семейного счастья оборачивается метафорой неудачного брака, так как в глубине души она ненавидит мужа. Но мои работы всегда несут в себе загадку. Это вопросы, а не ответы. Поэтому, например, я вдохновляюсь, но не снимаю кино. Ведь зритель ждёт, что ему, пусть даже в конце фильма, но растолкуют сюжет. Иначе он будет чувствовать себя неудовлетворённым. Фотография позволяет предложить. Трактовка остаётся за зрителем, захваченным тем или иным образом.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Как вы рисуете мир роскоши?
Мои работы не продают концепт «Одежда сделает тебя богатым и сексуальным». Это плоская и устаревшая форма фоторассказа на тему люкса. Роскошь в наши дни считывается на уровне интеллекта. Ты расшифровываешь работу, вникаешь в неё, она тебя захватывает. Сейчас fashion-фотография – это сложный микс психо-эмоциональных, индивидуальных реакций. Роскошь – это возможность найти себя, «вчитываясь» в ту или иную историю. Лично для меня, например, это возможность провести час в музее, наедине и в диалоге с собой и живописью.

Выставка «Майлз Олдридж. Вкус цвета» проходит в Центре фотографии имени братьев Люмьер до 23 февраля 2020 года.

Фото: Miles Aldridge/Courtesy of Christophe Guye Galerie