История любви Одри Хепберн — легенды Голливуда и образца европейского стиля
Одри любили за хрупкость, естественность, обаяние и врождённый аристократизм. Весь мир был уверен в том, что Одри, как и ее героиня в фильме «Римские каникулы», настоящая принцесса — настолько благородным был её образ. Принцессе нужен был принц. Несмотря на череду неудач в личной жизни, несостоявшийся брак с английским аристократом Джеймсом Хенсоном, который прекратил бы её карьеру, и разорванную помолвку с голливудским актером Уильямом Уолденом, Одри не теряла надежды встретить настоящего рыцаря. И встретила.
Впервые Одри увидела Мела Феррера в 1953 году в картине «Лили», трогательном киноромане о любви девушки-сиротки и карнавального кукольника. Одри смотрела этот фильм три раза и была очарована исполнителем главной роли. Они познакомились на приёме, устроенном матерью Одри, и молодая актриса уделяла Ферреру столько внимания, будто главной звездой вечера был он. Феррер приехал в Лондон на премьеру «Лили» и на съемки «Рыцарей Круглого стола», где он играл короля Артура. Хепберн находила атмосферу рыцарства и галантных отношений весьма привлекательной, ей казалось, что перед ней настоящий рыцарь, воплощение девичьих грёз.
Мел Феррер был на 12 лет старше Одри и на момент их знакомства был женат уже в третий раз. Но Одри была настолько без ума от своего «короля Артура», что не обратила внимания на эти биографические детали. Ещё во время короткой встречи в Лондоне Одри дала Ферреру обещание сыграть с ним в какой-нибудь пьесе и в конце 1953 года, уже разведённый, он приехал в Лос-Анджелес сообщить ей, что нашёл подходящий материал. Выбор пал на пьесу французского драматурга Жана Жираду «Ундина», — это была очередная сказочная история в череде тех, что привыкла играть Одри Хепберн.
«Ундина» — знакомый всем по сказке Андерсена рассказ о нимфе, покинувшей родную водную стихию, чтобы поселиться в мире людей. Водная нимфа отдаёт своё сердце прекрасному рыцарю, который теряет голову от её красоты. Но человеческие чувства оказались быстротечны, и рыцарь влюбляется в земную красавицу. В отличие от любимого всеми творения Диснея, пьеса заканчивается весьма печально: рыцарь-изменник умирает, а Ундина возвращается в родное подводное королевство.
Пьеса имела громадный успех, театральные критики наперебой пели дифирамбы актёрскому дарованию Хепберн, которая получила премию «Тони» за эту роль. Накануне премьеры Феррер вручил Одри свой первый подарок — ожерелье из настоящих морских водорослей. Роман стремительно развивался, но мать актрисы была категорически против этих отношений и негативно отзывалась о талантах дочери.
Рабочие перегрузки, нежелание матери признавать связь дочери и возможный брак с Феррером, приведшие к серьёзной ссоре, негативно отразились на здоровье актрисы. Она даже отказалась брать мать в поездку в Швейцарские Альпы, воздух которых был рекомендован Одри врачами, — они в спешном порядке отправляли актрису восстанавливать здоровье. Феррер в это время снимался в Риме и на Сицилии и до горного курорта Бюргеншток, на котором отдыхала Одри, ему было совсем недалеко добираться.
Они и не подозревали, что Бюргеншток станет их домом почти на 14 лет. Владелец курорта Фриц Фрей сделал всё возможное, чтобы оградить свою знаменитую гостью от нежелательных звонков и визитёров. Одри сразу же пошла на поправку, приступы астмы прекратились. Она всё чаще задумывалась над предложением, которое Мел сделал ей перед отъездом в Европу. Окончательное решение Одри приняла в конце лета. На свой 37-й день рождения Мел, находившийся на сьёмках в Италии, получил в подарок от Одри платиновые наручные часы с надписью: Mad about a boy (Схожу с ума по парню). Это был знак, что Одри приняла его предложение.
Брачный союз знаменитостей вызвал ажиотаж среди папарацци. Киностудия и родственники актёров сделали все возможное, чтобы церемония проходила в узком кругу. В день венчания был вызван отряд швейцарской полиции, чтобы оградить молодожёнов от назойливых зевак и журналистов.
Двери маленькой протестантской часовни XIII века в Бюргенштоке заперли, как только жених, невеста и два десятка гостей вошли в храм. Шёл дождь. Одри одной рукой поддерживала своё свадебное платье из органзы, пошитое Пьером Бальманом (на тот момент она ещё не начала свое эпохальное сотрудничество с Юбером де Живанши), вопреки всем канонам светских свадеб она была обута в балетки. Её голову украшал аскетичный венок из белых роз. «Сложно представить себе пару красивее», — говорили друзья и знакомые, им вторили журналы и газеты всего мира. Швейцарская свадьба произвела настоящую сенсацию.
Через несколько месяцев, зимой 1955 года пара арендовала трёхэтажное шале в том же Бюргенштоке. Швейцария, принесшая им личное счастье, стала для них домом и, как поговаривают, способом укрыться от налогов на всё возрастающие доходы Одри. Если бы супруги обосновались в Штатах, им пришлось бы выплачивать баснословное суммы из своих гонораров. Из окон виллы «Бетания» открывался чудесный вид на Люцернское озеро, будущее казалось безмятежно прекрасным, как Швейцарские Альпы.
Карьера Одри стремительно развивалась, Мел же, наоборот, был не востребован, его кино и театральные работы неизменно терпели фиаско. На первый план в отношениях вышла профессиональная ревность, прекрасный рыцарь постепенно менял свое амплуа. Даже совместные сьемки в фильме «Война и мир», где Одри играла Наташу Ростову, а Феррер — князя Болконского, не спасли ситуацию.
Съёмочные графики звёзд не совпадали, но Одри по возможности следовала за мужем повсюду: ей хотелось семью, детей, уюта. Кочевой образ жизни этого не мог дать, к тому же у нее случился выкидыш и она очень переживала. Для Мела дом был там, где он сам, ему были по душе удобные гостиничные номера, не волновала казённая, пусть и роскошная обстановка, кровати, на которых раньше кто-то спал и жизнь в номере, похожем как две капли воды на соседний.
«Жизнь, которая отличается только номером на двери», — так отзывалась о своем образе жизни сама Хепберн. Ей хотелось своей дом, по меньшей мере собственной обстановки в гостинице. Феррер считал это безумием, но она возила за собой комплект обстановки и всяких вещей, создающих уют в любых условиях. Одри строила для своей семьи мир, полный пусть и относительного, но уюта. Все остальные вещи– от ковров и ценных картин до подушек и столового серебра — хранились в Бюргенштоке, который Одри считала домом.
Когда в начале лета 1959 Одри поняла, что беременна, она сразу же вернулась в Швейцарию, чтобы провести время до рождения ребёнка там. В январе 1960 года она наконец-то благополучно родила мальчика, которого назвали Шоном, что означает «Дар Божий». Одри называла его «Пух», в честь смешного медвежонка Винни из известной детской книги. Мальчика крестили в той же часовне, где венчались его родители.
«Я уверена, что для того, чтобы стать по-настоящему хорошей актрисой, необходимо пройти через опыт рождения ребенка», — говорила Одри. В роли счастливой матери она чувствовала себя более востребованной, чем на экране, и не торопилась возвращаться к работе. Теперь она чётко понимала: кочевая жизнь окончена, ребёнку нужен постоянный дом. Но Феррер слишком любил путешествия и приключения. При этом Одри по-прежнему была успешна и находилась в зените славы, а Феррер стремительно терял позиции в Голливуде. Супруги стали отдаляться друг от друга.
Как только у нее появилась возможность не ездить за Мелом, она перестала это делать, так как покой и счастливое детство сына ей был дороже бурлящих идей его отца. Наконец вернувшись в свой любимый Бюргеншток, Одри с сыном зажили спокойной и мирной жизнью. Они вместе ездили за провизией на рынок в Люцерн. Одри сама готовила и с удовольствием принимала гостей. Вот в такой период и приходила к ней в гости приходила пожаловаться на свою бездетную долю София Лорен, которая вместе с Карло Понти тоже осела на вилле близ озера Люцерн.
«Красавица София страстно желала иметь своего маленького Пуха», — писала Одри в своих мемуарах. «И не одного, несмотря на то что Ватикан не признавал развода ее Понти и, соответственно, нового брака. Но София знала одно: она любит Карло, он любит её и они страстно хотят детей. Карло страшно переживал из-за выкидышей Софии, считая, что это проклятье Ватикана. Красавица София просто по-женски страдала». У Одри и Софи было гораздо больше общего, чем просто кинокарьера. Она часто приходила к Одри на ужин, когда Понти уезжал по делам в Милан или Рим, а Мел был на съёмках. Две признанные красавицы мирового кино ужинали на кухне в полном одиночестве, словно соседки-домохозяйки.
Супруги Феррер поддерживали отношения из-за сына, но брак трещал по швам и это было очевидно. Мел всё чаще изменял жене. Одри терпела сколько могла и тянула с разводом из-за Шона, но в августе 1967 года у неё снова произошёл выкидыш, и брак, длившийся тринадцать лет, распался окончательно. Через год она вышла замуж за Андреа Дотти, римского аристократа, с которым познакомилась на яхте нефтяного магната Поля Вейллера. Дотти, талантливый врач-психиатр был влюблен в Одри с 14 лет, с тех пор, как увидел её в фильме «Римские каникулы».
В нём Одри нашла всё, в чем нуждалась: он выслушивал её, успокаивал, давал советы и восхищался. К сожалению, этот брак со временем тоже потерпел крах, и в третий раз Одри уже не выходила замуж, счастливо прожив до конца жизни с нидерландским актером Робертом Уолдерсом. Была ли в этих отношениях та страсть и нежность, с которой юная Одри сказала «да», послав своему избраннику многозначительную фразу Mad about a boy? Неизвестно. Но Швейцарии Одри осталась верна до самой смерти.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Фото: Getty Images