Тайный путь: ювелирные путешествия эксперта мира драгоценностей Елены Веселой

Есть много разных видов путешествий. Я организую ювелирные. За 25 лет профессиональной работы с украшениями у меня появилось немало знакомств, многие из которых переросли в дружбу. В ювелирном мире есть двери, которые не открываются, как в магазине: в них нельзя войти без проводника. Я решила стать таким проводником.

Я сочетаю прекрасное с полезным, чтобы участники понимали, в какую страну они приехали, продумываю культурную программу. Лететь куда-то 20 часов, чтобы просто посидеть за столом, в лупу разглядывая украшения, — это надо быть «слишком энтузиастом». В Венеции и Виченце мы были во время Венецианского кинофестиваля и биеннале, но при этом прошли мимо толп. Нас приглашали на закрытые ужины в палладианских виллах, мы чувствовали себя не туристами, а дорогими гостями в частных палаццо, где нам всё показывали и рассказывали.

Мои ювелирные путешествия начались семь лет назад с Гонконга. Я принципиально не повезла людей на крупную выставку, поскольку считаю, что профессиональные выставки — не место для зевак. Плюс если кому-то нужно приехать именно на выставку, есть желание и пытливый ум — он может всё осмотреть самостоятельно. Мы с моими гостями общаемся с первыми лицами компаний, с дизайнерами. Это имена, которые вы не услышите в «попсовом» контексте, но они определяют лицо современного ювелирного мира.

В этом смысле Гонконг — очень показательная страна. На крошечной территории сконцентрированы лучшие ювелирные технологии, лучшие руки и лучшие головы. Там мы посещаем Уоллеса Чана, Эдмонда Чина, Синди Чао, Мишель Онг, Ости Ли, бренд Forms и некоторых других не менее знаковых художников, имена которых очень многое значат в ювелирном мире, хотя почти неизвестны большинству обычных «пользователей». У них нет гигантских бюджетов на рекламу, легенды, магазинов по всему миру и так далее. Зато у них есть свой узнаваемый стиль, за которым гоняются коллекционеры.

Из не ювелирного о Гонконге можно сказать, что это гастрономическая столица: представлены кухни всех стран мира. Можно есть как в дорогом ресторане, так и на улице, и везде будет вкусно и безопасно. Несколько ювелиров меня, не сговариваясь, водили в Madame Fù — ресторан в бывшем полицейском участке и тюрьме с внутренним двором. Словно в 1930-е годы попадаешь — обстановка из фильмов про эпоху ар-деко.

Это волшебная страна. Мы там были уже три раза, снова собираемся в феврале 2025 года. На Земле есть такие места, которые чудесным образом поворачиваются к тебе той стороной, которую ты хочешь и способен увидеть. Кто-то в Венеции говорит: «Фу, всё обшарпанно и плохо пахнет», а кто-то, как я, выходит на Гранд-канал и плачет от счастья, что это видит. Вот и Индию вы либо любите с первого взгляда, всё в ней — и историю, и невероятные краски, и невероятной красоты людей, — или не любите, и тогда вам всё только грязь и антисанитария.

Там так одеты женщины, даже в трущобах, что себя сразу чувствуешь underdressed. Идёт женщина в сари, оно ситцевое, но такое яркое, великолепное, что просто глазам больно. А что до антисанитарии, то в любой стране, особенно в такой отдалённой, с культурой, отличной от нашей, нужно выбирать, где жить и как путешествовать. Если ты готов на ослах или верблюдах переходить через перевал или пустыню — это одно. Если ты к этому не готов, ты живёшь в пятизвездочных отелях, расположенных во дворцах красоты неимоверной, и там всё прекрасно, и еда там прекрасная.

Если где-нибудь в Джайпуре наши дамы говорят: «Хотим пройтись пешком по старому городу» — я их предупреждаю: пожалуйста, ничего не ешьте и не пейте, мойте руки, если на базаре что-то трогали — ткани, вещи. Даже фрукты, вымытые водой из-под крана где-то не в приличном отеле, могут спровоцировать проблемы. Ну и к дико острой еде, которая даже не hot, а spicy, тоже нужно привыкнуть.

В ювелирном мире Индии, как и всюду, всё меняется. Первые две поездки я приводила своих гостей к Вирену Багату. А теперь он отказался принимать группы — не только мои, любые. Для него это эмоционально трудно. Он говорит: «Я не хочу развлекать блогеров, дилеров и туристов, быть точкой на туристической карте Мумбая. Люди в группах — не покупатели. У меня нет вещей на продажу: все украшения в мастерской заранее расписаны и моментально уходят к постоянным клиентам. Какой смысл?» Меня, к счастью, он по-прежнему рад видеть, но одну. Я по этому поводу переживала, пока одна из путешествующих со мной дам не сказала мне: «Это тебе понятно, кто такой Вирен Багат. А нам просто интересно, и мы идём туда, куда ты нас ведёшь. Мы путешествуем с тобой, нам интересен твой выбор, твой взгляд, то, что ты говоришь, то, что ты нам показываешь». Но даже без Багата у нас в Индии насыщенный маршрут.

Например, в Дели в начале февраля проходит выставка современного искусства India Art Fair. Много художников с мировым именем. Есть современная индийская мода, очень интересная, яркая. Её непросто носить в России, но в Европе я вполне могу себе представить эти вещи на улице, а ещё лучше в оперном театре. Ещё мы в Дели посещаем совершенно замечательного ювелира Ханута Сингха, внука легендарной Ситы Деви, махарани Капурталы, которую в своё время снимал Сесил Битон.

Из Дели перелетаем в Джайпур, где ходим по ювелирам. Один из них — мой очень старый друг Санти Чодри, мы лет 25 дружим. Он из семьи потомственных ювелиров, живёт в хавели — невероятной красоты доме XVIII века с фресками по всем стенам. Там у него и шоурум. Он собирает старинные украшения эпохи Великих Моголов, а ещё у него есть несколько удивительных образцов ар-деко, например, уникальные наручные дамские часы в египетском стиле, сделанные Van Cleef & Arpels для ещё одной легендарной махарани — Саньогиты Баи Деви. Часы ей заказал обожавший её муж Яшвант Рао Холкар II, махараджа Индора. Эта пара позировала уже Ман Рэю. Мы у Санти традиционно ужинаем дома. С улицы никогда не поймёшь, что за оградой что-то есть интересное, проходишь двор по каким-то колдобинам, поднимаешься наверх — и там что-то невероятное, дворец.

Ещё в Джайпуре есть компания Saboo, известные дилеры драгоценных камней, специализируются на бирманских рубинах. У них есть отделение в Гонконге, где они делают современные вещи, и отделение в Джайпуре, где создают более традиционные украшения в стиле Великих Моголов. Ещё одна известная марка — Gem Palace — принадлежит семье Касливаль. Это тоже ювелирная семья с историей: они были ювелирами махараджей с XVIII века. Членом этой семьи был известный мастер Мунну Касливаль, его украшения выставлялись в Кремле на выставке «Индия — драгоценности, покорившие мир». Молодой представитель семейства, Самир, дружит с махараджей Джайпура. Самир построил в City Palace, резиденции махараджи, отличный итальянский ресторан — он родился в Италии, его мать родом из Болоньи. Самир открыл заведение для себя — он не может есть слишком острую еду, которую готовят у него дома. Благодаря своей дружбе с молодым махараджей он приглашал нас осмотреть частные покои дворца, устраивает нам инсайдерскую светскую жизнь.

А в загородной резиденции махараджей сейчас роскошный отель Rambagh Palace, где можно снять исторические покои махараджи примерно за 10 тысяч долларов в сутки. Мы туда тоже приезжаем на традиционный ужин. И ещё одна моя мечта, которую я надеюсь осуществить в ближайшую поездку, — Рантамбор, бывшие охотничьи угодья махараджей в двух с половиной часах езды на машине от Джайпура. Сейчас там тигриный заповедник. Хочется посмотреть на тигров, но они могут выйти «показаться», а могут и не выйти: это, как говорится, их личное желание.

Завершаем мы свой тур в Мумбае, где довольно много ювелиров. Многие из них следуют за Виреном Багатом, но есть концептуальные художники-ювелиры, например Studio Renn. И конечно, Мумбай — центр современной индийской моды. Дамы, которые ездили со мной, выходили из магазинов, как Джулия Робертс в фильме «Красотка» — расставив руки со множеством пакетов.

Япония — не самая «ювелирная» страна. Её в первую очередь ассоциируют с жемчугом Mikimoto. Когда я привезла в Токио первую свою группу, нам устроили посещение закрытого восьмого этажа в штаб-квартире бренда. Показали вещи с уникальными жемчужинами конк. Но этот визит мы не повторяем — есть гораздо более интересные вещи.

Из Токио мы на синкансэне, скоростном поезде, едем в Кобе, который считается самым интернациональным городом Японии. Он был разбомблён в годы Второй мировой, там нет каких-то особых древностей. Но там на горе живёт моя любимая компания Gimel, и её посещение — само по себе эстетический опыт. То, что делает её глава Каору Кей Акихара, выглядит традиционно, но никто в мире не «заморачивается» подобного уровня обработкой украшений. Каору Кей Акихара перенесла свою студию в горы для того, чтобы каждый день все сотрудники по пути на работу по горному серпантину вдохновлялись созерцанием природы: видели, как весной всё цветёт, а осенью меняется цвет листвы. И окна мастерской со сплошным остеклением, чтобы ювелир мог перевести взгляд от верстака на горы, лес, море вдали и отдохнуть душой.

Ещё в Кобе мы заходим в офис моего друга, наполовину индийца, наполовину японца, — его семье принадлежат фермы, где выращивается жемчуг акойя. Там становится ясным весь процесс рождения жемчужины.

А завершаем пребывание в Кобе тоже в горах, на термальных источниках. Из Кобе перебираемся в Хаконе в окрестностях Фудзиямы, где я знакомлю группу с очень интересными мастерами. Один из них делает украшения в стиле джизай — интерьерной скульптуры эпохи Мэйдзи в виде насекомых, омаров и т. п. с ножками и крыльями на шарнирах. У этого ювелира подобные вещи меньшего размера и из золота. Еще в Хаконе есть небольшой частный музей работ Рене Лалика, туда тоже заглядываем.

Несколько слов о Киото. Этот город сам как ювелирное украшение. Там очень приятно погулять, побродить по храмам, помедитировать. Там работает Сёта Судзуки. Он делает изумительные вещи, например одуванчики из серебра.

В финале мы возвращаемся в Токио, где происходит кульминация японского тура: визит к великому коллекционеру украшений Казуми Арикаве. Попасть к нему «со сторо- ны» нельзя, он лично показывает свою коллекцию Albion Аrt, в которой есть, в частности, вещи, которым больше пяти тысяч лет, — фигурки животных из Месопотамии. Есть древнегреческие украшения: их меньше, чем, скажем, в Бриллиантовой кладовой Эрмитажа, но они зачастую лучшей сохранности.

Мы знакомы с Арикава-сан более 10 лет. У него потрясающее чутьё на украшения. Он не покупает ради вложения, вещь должна найти отклик в его душе, чтобы он её купил. Ему не нужны исторические отсылки. Смотрит и решает — брать или нет. Визит к Казуми Арикаве — то, ради чего стоит поехать в Японию именно со мной.