Александр Борода: как устроен один из лучших частных музеев Москвы
Еврейский музей и центр толерантности принято считать одним из самых эффективных и быстро развивающихся частных музеев в России. Что там говорить, именно на базе Еврейского музея в 2014 году появился первый в России частный фонд целевого капитала. За первый же благотворительный ужин удалось привлечь рекордную сумму в $4,5 млн. На эндаумент скинулись шестеро бизнесменов из списка российского Forbes. Хотя даже активного участия меценатов недостаточно, чтобы создать успешный проект.
Как появилась сама идея? «Мы искали решение для популяризации еврейской культуры и традиций, когда получили в пользование здание Бахметьевского гаража в Марьиной роще, — рассказывает Александр Борода. — Идея же навеяна киностудией Universal Studios (теперь — Universal Pictures) в Лос-Анджелесе, которую посещают толпы туристов. У меня было желание сделать что-то подобное — по посещаемости как минимум. То есть мы с командой не планировали создавать музей в чистом виде, мы хотели открыть парк развлечений на тему еврейской истории — в этом направлении и двигались».
Первый тендер выиграла компания Фила Хеттемы, бывшего вице-президента Universal (президент и креативный директор The Hettema Group до 2002 года работал старшим вице-президентом Universal Creative и на руководящих должностях в Walt Disney Parks & Resorts. — Прим. ред.). Он придумал первую концепцию: павильоны, каждый из которых через интерактивное шоу рассказывает об истории еврейского народа. «Интересный это был эксперимент, но тогда, лет 15—17 назад, у нас на него не хватило денег. Плюс мешала навязчивая идея выкопать под гаражом два подземных яруса, что невероятно усложняло и удорожало проект. Потом нам подсказали, что площадь гаража в 8500 кв. м не такая уж и маленькая для неплохого парка развлечений (пусть он и называется музеем).
Мы снова обратились к Хеттеме, но он уже был занят, пришлось делать новый тендер. Его выиграл Ральф Аппельбаум (его компания Ralph Appelbaum Associates (RAA) проектировала Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне, США, округ Колумбия). Но Аппельбаум не реализовывал подобные объекты, так что мы передали ему диск с концепцией Хеттемы. И вот за два года он сделал проект первого в мире интерактивного музея. Когда через полгода после открытия пресса написала положительные отзывы и мы получили награды, стало ясно, что у нас всё получилось».
Прогрессивный статус поддерживается до сих пор, говорит Александр Борода: за минувшие 11 лет музей переделали почти на 40%. Колоссальный опыт и знания о том, как строить и вести подобные пространства, дали «побочный эффект». «Сегодня наша команда сама создаёт передовые проекты, — объясняет Борода. — Например, в конце апреля 2023 года состоялось открытие музея Всероссийского физкультурно-спортивного общества "Динамо", который мы сделали по заказу банка ВТБ. Теперь разрабатываем другие проекты. Более того, я был в дубайском Музее будущего — технологии на наших объектах прогрессивнее, чем там».
При этом любая экспозиция рассказывает историю, а для этого не всегда нужны новые средства. «В данном случае само понятие "устаревшая технология" некорректно, в некоторых местах никакая технология не заменит вам артефакт. Музей — это комбинация артефактов и различных технических средств, эмоциональных форм передачи информации и самих эмоций. Самое главное — идея и концепция. А уж как дальше её реализовать, получится или нет, другой вопрос. Не будет концепции — не помогут и технологии».
Но как заставить публику ходить в одно и то же место раз за разом и при чём здесь вообще упомянутый парк развлечений Universal? «Наш музей — совокупность экспозиций и место для проведения разных лекций, семинаров, кинопоказов, — говорит Борода. — Важно наполнять его самыми разными смыслами и активностями. На экспозицию вы приходите один-два раза, но когда там постоянно происходит что-то интересное, вы будете приходить каждый день — начиная с обеда в кафе и заканчивая дискуссиями и кино».
К слову о временных экспозициях — до середины января в Еврейском музее идёт выставка «Процесс. Франц Кафка и искусство XX века», до середины февраля — «Тинькофф Город: Энди Уорхол и русское искусство». Интересно, что для Федерации еврейских общин России (ФЕОР) музей — лишь одно из направлений деятельности. Пожалуй, не найдётся в мире другой столь же многофункциональной еврейской общины. «Можно сравнивать с Европой или Америкой: там миллион разных институций, и каждая делает что-то одно, их интересы не пересекаются. Кто занимается музеем, те не касаются религии, и наоборот, кто ведёт культурные проекты, забывают про молодёжь, и так далее. А мы занимаемся всем и сразу: религиозными и светскими школами, магазинами, библиотекой, ресторанами, благотворительным центром, театром "Шалом", кинофестивалем — это наша отличительная черта. Не знаю, хорошо это или плохо, но это точно нас отличает. А что получается на выходе, пусть судят другие».