Аукционы и аукционеры

КОСМОПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРИРОДА

В 1778 году Джеймс Кристи, основатель Christie’s, совершил свою первую «царскую» сделку: он продал Екатерине Великой картинную галерею лорда Роберта Уолпола, министра Георга I и Георга II, который прославился как тонкий знаток искусства, одновременно имея репутацию «миссионера порока» за то, что подкупал депутатов. Благодаря своим связям Кристи раньше своих конкурентов узнал, что Екатерина скупает по всему миру картины Рубенса, Рембрандта, Ван Дейка, а наследники лорда Уолпола мечтают освободить от них родовой замок. Русская царица щедро заплатила, и богатейшая коллекция Великобритании, несмотря на грандиозный скандал в парламенте, попытки выкупа ее по частям в национальное пользование, отправилась в Санкт-Петербург и заняла своё место в Эрмитаже.

Этот пример обнажает космополитическую природу аукционной торговли, механизм которой основан на свободном перемещении искусства через границы в ту страну, где за него больше платят.

Sotheby’s и Christie’s сегодня—антикварные империи, распространившие свою экспансию по всему миру. Они имеют до сотни офисов и представительств в крупнейших торговых центрах Европы, США и Азии. Ежегодно эти фирмы устраивают по 400 крупных аукционов, и каждая такая продажа насчитывает от 200 до 1000 лотов, отобранных по определённой теме. В сфере постоянного интереса аукционных домов находятся около ста областей искусства. Продаётся на аукционах всё—от шедевров музейного класса до фетишей поп-арта—например, банок из-под печенья, которые собирал Энди Уорхэл, от плюшевых медвежат, до скафандров советских космонавтов.

Sotheby’s и Christie’s называют «домами рекордов», здесь устанавливаются самые высокие цены как на несомненные художественные ценности, проверенные временем, так и на предметы, которые становятся ценными благодаря личности владельца и самому факту публикации в каталогах под знаменитыми логотипами.

Самые ординарные вещи неожиданно превращаются в предметы культа—как, например, котелок Черчилля, проданный за $41 000 или «объедки» со свадебного стола герцога и герцогини Виндзорской, за которые неизвестный американец заплатил $30 000. Коробочка (7x7см), перевязанная белой ленточкой, на которой жених и невеста сделали надпись в день венчания: A piece of our wedding cake. 3-VI-37, на старте стоила всего 500 долларов.

Ожерелье Джекки Онассис-Кеннеди из искусственных жемчужин стоимостью в 700 долларов из-за ажиотажа, который царил на распродаже её имущества в Нью-Йорке, Sotheby’s продал за 211 тысяч долларов! Торги состоялись после смерти Джекки, и, очевидно, патриотичные американцы, прощаясь с прошлым, персонифицированным в лице Джекки Кеннеди, хотели приобрести в собственность кусочек своей истории.

МОНОПОЛИЗМ И АНТИМОНОПОЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

Противостояние таких равновеликих конкурентов, как Sotheby’s и Christie’s обеспечивает динамику международному антикварному рынку. Успешные продажи побуждают владельцев расставаться с лучшими своими картинами, столовым серебром или уникальными драгоценностями. В последние десять лет цены дошли до своего высшего предела. Рекорд следовал за рекордом, и аукционные дома стали постоянным источником сенсаций: «В Christie’s продано пасхальное яйцо Фаберже за 9,5 миллиона долларов», «Ллойд Веббер купил в Sotheby’s картину Пикассо "голубого периода" за 30 миллионов долларов» и т. д.

Конечно, в мире существуют и другие аукционные дома—"Филлипс», «Друо», «Бонамс», «Доротеум», «Батерфильд», «Буковски» и многие более мелкие, о которых не пишут в больших газетах. Годовой оборот антикварного рынка в целом—а это не только аукционы, но также галереи и ярмарки—составляет четыре миллиарда долларов. Из них половину, то есть два миллиарда выручают Sotheby’s и Christie’s. По объёму товара они контролируют до 70% рынка.

При таких глобальных обращениях ценностей всё труднее обеспечивать высокий уровень коллекций. Битва между аукционными домами за крупные состояния, а значит за высокие прибыли становится всё ожесточённее. Безнадёжно устарел афоризм: «В Christie’s работают джентльмены, которые делают вид, что занимаются бизнесом, а Sotheby’s—это команда торговцев, которые хотят казаться джентльменами». При оборотах капитала в миллиарды долларов в антикварное дело стали вторгаться бизнесмены с талантами Уолл-стрит.

В 1980-х годах владельцем Sotheby’s стал торговец недвижимостью из Чикаго Альфред Таубман, через несколько лет финансист Франсуа Пино купил Christie’s. В результате «брачного союза» искусства и денег случился самый серьёзный кризис за всю историю существования антикварного рынка.

В 2000 году разразился громкий скандал: знаменитые дома были обвинены в нарушении антимонопольного законодательства, в результате чего клиенты понесли убытки на сотни миллионов долларов.

КОМБИНАЦИЯ ИЗ ТРЁХ БУКВ

Сегодня, как и во все времена, в погоне за первоклассным товаром аукционные дома во многом полагаются на формулу трех D: death, divorce, debt (смерть, развод, долги.—Прим. RR.) и поэтому самым внимательным образом следят за некрологами и светской хроникой.

Газеты сообщили о смерти Рудольфа Нуриева, а спустя два года последовали распродажи в Christie’s обстановки его нью-йоркской, а затем парижской квартир. После гибели Джанни Версаче с аукциона Sotheby’s распродано великолепное содержимое его фешенебельного палаццо Casa Casuarina в Майами.

Развод с принцем Чарльзом привёл принцессу Диану к мысли расстаться со своими вечерними платьями, в которых она присутствовала на официальных приёмах в качестве супруги наследника английского престола. Гардероб из 80 туалетов от лучших английских кутюрье перестал существовать, а каталог Christie’s с фотографиями Дианы и иллюстрациями всех её лучших нарядов стал уникальным документом времени. Аукцион принес 3,5 миллиона долларов, а продажа каталога добавила ещё миллион. Эти средства принцесса передала в фонд больных СПИДом.

БРЕМЯ НАСЛЕДСТВА

В наше время всё труднее наследнику родового поместья справляться с расходами на его содержание. Поэтому «бедный» 25-летний принц Баден-Баденский наверняка вздохнул свободно, избавившись от бремени фамильных сокровищ. В 1995 году 25 тысяч предметов искусства, заполнявших 100 комнат его замка на озере Констанца, проданы в Sotheby’s за 55 миллионов долларов. С тех пор как принц подписал контракт с аукционным домом, он не имел больше никаких хлопот. В Германию прилетела вышколенная команда профессионалов из 40 человек, которые полгода работали в средневековом холодном замке, набитом предметами роскоши, где не было отопления и других привычных благ цивилизации. Все предметы были очищены от «вековой» пыли, изучены, пересортированы по разделам, описаны, оценены, сфотографированы и выставлены во всём своём великолепии на предаукционной выставке. Две недели шли аукционы в Баден-Бадене—так быстро распалась богатейшая частная коллекция Германии, накопленная за несколько столетий. Концентрация великих богатств и скорость, с которой они расходятся по миру (часто буквально в ритме ударов молотка),—специфика аукционов.

ЮВЕЛИРНЫЙ ВОПРОС

Наибольшие прибыли (до 20%) Sotheby’s и Christie’s получают от продажи драгоценностей. Женева—мировая витрина самых крупных бриллиантов, признанная столица ювелирного рынка. Надёжные банки и отлаженная система безопасности, свободный ввоз и вывоз ценностей—необходимое условие такой специализации. Только здесь на набережной Mont Blanc можно встретить шейха Ахмеда Фитаихи, без охраны идущего на аукцион с каталогом в одной руке и чётками в другой, чтобы купить 100-каратный бриллиант стоимостью 17 миллионов долларов. Перед ним швейцары в золочёных мундирах широко распахивают двери. Торговец бриллиантами из Арабских Эмиратов имеет широкий круг заказчиков и много тратит на пополнение личной коллекции. И от того, приедет в Женеву в этом году шейх Фитаихи или нет, зависит годовой финансовый отчёт ювелирного отдела и аукционного дома в целом.

Коллекционеры, представители ювелирных торговых компаний, дилеры съезжаются сюда отовсюду дважды в год не только для того, чтобы купить редкие украшения и экстраординарные камни, но и для того, чтобы почувствовать пульс рынка. В течение нескольких дней с молотка уходят самые чистые и крупные бриллианты—белые, жёлтые, голубые, розовые и очень редкие—красные. Только здесь можно найти такой богатый выбор драгоценных камней—рубины из Бирмы, сапфиры из Кашмира, изумруды из Колумбии, а также исторические украшения с королевским провенансом. Ни один музей мира, даже Smitsonian не в состоянии показать такое несметное количество мировых сокровищ, как Женева.

Сенсацией последних торгов Christie’s, состоявшихся 19 ноября 2003 года, стал сапфир весом в 478,68 карат—самый крупный из всех сапфиров, когда-либо выходивших на аукцион (продан за 1,9 миллиона шв. франков, около $1 542 000). Принадлежал он королеве Румынии Марии (1875−1938), которая была внучкой Александра II и королевы Виктории. Мария купила его в виде кулона на длинной бриллиантовой цепи у Картье в Париже в 1922 году. Выплаты растянулись до 1924 года в четыре этапа из-за ошеломляюще высокой цены для тех лет—1 275 000 франков. Очень любопытен один из пунктов контракта между покупателем и продавцом: cделка аннулируется, если клиент в результате революции лишится трона. К счастью королевы, революция в Румынии произошла спустя девять лет после её смерти. Внук, экс-король Михай, эмигрировал из страны и продал сапфир Гарри Уинстону—легендарному торговцу-ювелиру, через руки которого прошли самые знаменитые исторические камни. Дальнейшая судьба сапфира покрыта тайной. В каталоге подчёркнуто только то, что его хозяин имеет аристократическое происхождение: «The property of a noble family».

Сапфир имеет размеры с голубиное яйцо, густо-синего цвета. Он был выставлен в Christie’s в отдельной витрине, так ярко освещённой софитами, что на его сверкающих гранях были отчётливо видны жирные отпечатки пальцев. В отличие от музеев, где экспонаты неприкосновенны, в аукционных домах можно брать в руки и изучать с лупой любой выставленный на продажу лот.

Покупатель сапфира пожелал остаться неизвестным, а аукционные дома свято хранят секреты своих клиентов. Участвовать в торгах можно по телефону, и сегодня именно так делаются самые крупные приобретения. Причём покупки, произведённые непосредственно в торговом зале или из собственного бассейна имеют одинаковую юридическую силу.

Ещё одной столицей антикварного рынка является Лондон—город с давней культурой коллекционирования, до краёв наполненный произведениями искусства. Товар везут со всего мира и вывозят также свободно. Здесь продается всё—весь богатый ассортимент, которым торгуют аукционные дома, в том числе и самые дорогие картины Айвазовского, Шишкина или Репина. Большой парадокс: центр русского антикварного рынка находится не в России, а в Великобритании.

РУССКИЕ СЕЗОНЫ

В течение тридцати лет Sotheby’s и Christie’s устраивают русские аукционы в Лондоне. Долгое время их поддерживала горстка иностранцев. Конкуренция была слабая, так как богатая международная клиентура интересовалась не малоизвестными русскими картинами, а царскими пасхальными яйцами Фаберже, которые продавались на ювелирных торгах в Женеве. А в 90-х всё решительно изменилось: в чинные торговые залы шумно ворвались покупатели из России, перебивая друг у друга картины родных художников, создавая немыслимые прецеденты. Они вытеснили иностранных покупателей, шокированных невиданными до сих пор ценами.

В 1990-х состоялся памятный аукцион, когда впервые в Лондон съехалась вся Москва, все финансово одарённые люди, в том числе и господин Гусинский. В зале все места были заняты, и на входе, и в проходах—повсюду были русские, у некоторых были красные лица—от волнения или от сытного ланча. Некоторые на аукцион пришли после шопинга, о чём говорили пакеты с надписями знаменитых лондонских универсамов. Переговаривались громким шёпотом: «Кто это купил? Витька- Аэрофлот? А эту щуку? Слава Зайцев?». Речь шла о невероятных размеров серебряной икорнице, крышку которой украшала рыба какой-то благородной породы. Колоритный, прямо с картины Кустодиева, «купчина» вместо того, чтобы поднимать молча свою ракетку с номером, торговался, рыча на весь зал: «It is mine!». Полотно Петра Верещагина «Нижний Новгород» вызвало такой ажиотаж, что английские дилеры со стажем не понимали, в чём дело: ординарная живопись, малоизвестный художник... Им было невдомёк, что «новые русские» полагали, что сражаются за того единственного им известного Верещагина из Третьяковской галереи, и не догадывались, что его зовут не Петр, а Василий. Тем не менее, рекорд был установлен: 173 тысячи фунтов стерлингов.

НОВЫЕ ВРЕМЕНА

Ещё свежи в памяти те времена, когда самые дорогие пейзажи Айвазовского не превышали 20 тысяч долларов, с середины 90-х они поднялись в десять, потом в двадцать раз, а теперь они доступны только миллионерам. Коллекция Russian pictures (243 лота), проданная в ноябре 2003 года в Sotheby’s, дала невероятный результат—11,5 миллиона долларов. Никогда ещё этот «бесперспективный» сектор не приносил таких доходов, сопоставимых с аукционами европейской живописи. Никогда динамика цен на русское искусство не была столь стремительной. Айвазовский впервые в истории мировых аукционов достиг наконец планки в один миллион долларов. И это, конечно, большое событие. Поставлены рекорды цен на картины Поленова, Коровина, Судейкина, Гончаровой. Большие цены получили картины Кончаловского, Тышлера и Краснопевцева, до сих пор не входившие в поле зрения больших аукционов. Маловыразительный натюрморт Зинаиды Серебряковой «Корзина с виноградом и персиками», который в июле 1996 года получил 5 700 фунтов стерлингов, снова попал на аукцион Sotheby’s и был продан уже за 84 тысячи.

Невероятным кажется и прецедент с эскизом костюма Бакста «Покинутое Эхо», который ушёл за 780 тысяч долларов. Восемь лет назад здесь же, на New Bond Street за такие деньги можно было купить целиком уникальное собрание лорда Ховарда—и не эскизов, а самих костюмов к пятнадцати дягилевским балетам, в которых танцевали Карсавина, Нижинский, Лифарь!

Похоже, что сегодня наши соотечественники влияют на погоду в Лондоне. В газетах пишут, что 250 тысяч состоятельных эмигрантов из России поселились в Лондоне, из них 600 мультимиллионеров. В английском обществе обсуждается их невероятная страсть к приобретениям. Они скупают самую дорогую недвижимость в Найтбридже и Белгравии, нанимают лучших дизайнеров для оформлления интерьеров своих домов и частных самолётов, сорят деньгами на аукционах и платят за акварели как за большие полотна.

Эти динамичные сорокалетние богачи, многие из которых занимаются нефтяным делом, с лёгкостью перенимают образ жизни западной элиты. Они образованны, хорошо говорят по-английски, ездят верхом, их дети учатся в престижных частных школах, а жёны имеют хороший вкус, и внешне ничем не отличаются от аристократок. Директор русского отделения Sotheby’s Джоан Викери, подводя итоги последнего аукциона, подтвердила, что самые дорогие картины куплены клиентами из России.

Последние шаги правительства РФ в значительной мере способствуют ещё более активному участию россиян в аукционных торгах. Постановлением № 718 от 29 ноября 2003 года с первого января года нынешнего отменяется 30%-ная таможенная пошлина на ввоз (!) в страну культурных ценностей. Теперь любые, в том числе и утраченные произведения искусства, могут свободно возвращаться на родину. И уже четвёртого февраля из Великобритании пришла сенсационная новость: русский нефтяной магнат Виктор Вексельберг через Sotheby’s купил самую дорогую частную коллекцию Фаберже, чтобы вернуть в Россию. Но об этом—на следующей странице.

ХРОНИКА CHRISTIE’S

1766 Джеймс Кристи устроил первый аукцион в Лондоне.

1778 Екатерина Великая покупает картинную галерею сэра Роберта Уолпола за 40 тысяч фунтов стерлингов.

1795 Распродажа драгоценностей казнённой мадам Дюбарри.

1878 40-дневный аукцион-марафон имущества герцога Букингемского.

1900 Коллекция личных вещей Наполеона, в том числе и его посмертная маска проданы за 300 фунтов стерлингов.

1927 Советское правительство распродаёт драгоценности Романовых.

1970 Портрет Диего Веласкеса продан за 2,3 миллиона фунтов стерлингов.

1987 Автомобиль Bugatti 1931 года выпуска—5,5 миллионов фунтов стерлингов.

1990 Портрет «Доктора Гаше» Ван-Гога стал самой дорогой картиной в истории аукционов—$82,5 млн.

1995 В Нью-Йорке с молотка ушло имущество Рудольфа Нуриева—$8 млн. В Лондоне распродана коллекция из его парижской квартиры—$3 млн.

1997 Вечерние платья принцессы Дианы принесли $3,5 млн.

2000 Английский аукционный дом сменил владельца: им стал француз Франсуа Пино. В Монако продана коллекция французского искусства Карла Лагерфельда.

2002 «Зимнее» яйцо Фаберже продано за $9,5 миллионов долларов.

2003 Самый крупный сапфир (478,68 карат) продан на аукционе за 1,9 миллионов швейцарских франков.

ХРОНИКА SOTHEBY’S

1744 Основатель дома, торговец книгами Самуэл Бейкер устроил распродажу библиотеки сэра Джона Стенли. После смерти Бейкера фирма перешла в руки его племянника Джона Сотби и с тех пор носит его имя.

1823 Продана библиотека Наполеона с острова Святой Елены.

1958 Полотно Сезанна «Мальчик в красном жилете» продано за 220 тысяч фунтов стерлингов. Эта сумма в пять раз превысила предыдущий рекорд стоимости картины на аукционе.

1961 Музей Метрополитен купил за $2,3 млн. картину Рембрандта «Аристотель перед бюстом Гомера».

1969 Cartier и Ричард Бартон—главные соперники в борьбе за бриллиант весом в 69,42 карат. Побеждает Cartier, и только после аукциона Бартон перекупает его для Элизабет Тейлор. С тех пор этот камень носит имя Тейлор-Бартон.

1987 В Женеве состоялась сенсационная распродажа драгоценностей герцогини Виндзорской—$50 млн.

1993 Скафандр с космического корабля «Беркут» продан за $250 тысяч.

1995 За $55 млн. распродано имущество замка принца Баден-Баденского.

1996 Шейх Ахмед Фитаихи купил за $17 млн. самый крупный белый бриллиант в 100,8 карат—из тех, что когда-либо выставлялись на торгах.

1997 В Беверли-Хиллз проданы личные вещи Марлен Дитрих за $560 тысяч.

2000 «Масленица» Кустодиева—$500 тысяч.

2003 «Автопортрет» Рембранта—$11 млн.

ФРУМСОН

Из наших соотечественников, отличившихся на аукционах, пожалуй, самой легендарной и одиозной фигурой, перед которой меркло буквально всё, был Роман Фрумсон.

Когда-то предприимчивый паренёк из Харькова в поисках сладкой жизни подался в Москву. Шмыгал по валюткам и комиссионкам. Спекулировал чем мог, пока не заработал на квартиру на Тверской (бывшей Горького) в непосредственной близости от Кремля. Там среди буржуазной обстановки собиралась золотая советская молодежь и иностранные дипломаты вперемешку с маргинальными персонажами. Скоро Роме наскучило подпольно торговать серебряными ложками, и как только появилась возможность, он с еврейской волной «соскочил» на Запад, где вскоре сказочно разбогател. Торговал тракторами, иконами, водкой. Занялся гастрономическим бизнесом. За 10 миллионов долларов стал хозяином ресторана «Планета Голливуд» в Цюрихе.

Масштабы его сделок поражали воображение. Но и расходы были не меньшими. Он проигрывал целые состояния в карты, повсюду обзаводился движимым и недвижимым имуществом: приобрёл яхту за 15 миллионов долларов, дома в Кельне, Лугано, Марбее, квартиру в Париже и облетал свои владения на личном самолете.

На аукционах все самые дорогие русские картины доставались Фрумсону—он никому не уступал. Особенно в погоне за Фаберже. Он был неутомим, решив переплюнуть самого Мальколма Форбса. Американский миллиардер прославился тем, что «побил» Кремль, собрав больше императорских пасхальных яиц Фаберже, чем Оружейная палата. Однако Фрумсон не осуществил свои планы. Крах бизнеса в России и огромные карточные долги привели его к банкротству.

В 1998 году в Sotheby’s в Лондоне он выставил на торги несколько картин на русский аукцион, но за неделю до его начала был убит в собственном доме в Марбее при таинственных обстоятельствах. Говорили, что Роман поплатился за карточные долги. По другой версии, его «заказала» жена, отомстившая ему таким образом за измену.

Сделка века

Императорские пасхальные яйца возвращаются в Россию

Восьмого января мир облетела сенсационная новость: наследники Мальколма Форбса продают коллекцию Фаберже. Sotheby’s назначил дни аукциона на 20−21 апреля 2004 года в Нью-Йорке. Самое крупное частное собрание Фаберже (180 лотов и девять императорских пасхальных яиц) оценивалось в $90−120 миллионов. На фоне кризиса, царящего в империи Форбсов в течение последних лет, выход коллекции на аукцион смотрелся как захватывающая историческая драма, напоминающая гибель Титаника—все ждали, как будут разворачиваться события.

Мальколм Форбс был третьим сыном шотландского эмигранта, основавшего в 1917 году журнал под логотипом, состоявшим из собственной фамилии. После смерти отца в 1954 году он возглавил журнал Forbes, который называл «капиталистическим орудием» против коммунизма. Под его руководством Forbes стал самым влиятельным деловым изданием с тиражом более 700 тысяч экземпляров.

Мальколм Форбс умер в 1990 году, когда главного врага в лице СССР уже не существовало, уверенный в своей исторической победе над Кремлём. Однако открытые границы наладили связи между западными и русскими специалистами, и в конце концов выяснилось, что из одиннадцати императорских яиц Фаберже только девять принадлежали Романовым, а два были выполнены по заказу золотопромышленника Александра Кельха и ещё до революции вывезены его женой Варварой в Париж.

Объявляя об аукционе, наследники Мальколма Форбса, а это четверо сыновей и дочь, сказали, что отец в своей книге «More Then I Dreamed: A Lifetime of Collecting» писал, что будущее собранных им за всю жизнь коллекций зависит от воли его детей, и он ничего не имеет против, если они захотят их выставить на аукцион.

Надо заметить, что в семье Форбсов все имели страсть к накоплению художественных и исторических ценностей. Старший сын Кристофер, закончив Принстон по специальности «история искусств», стал куратором коллекций Forbes Magazine. Он помогал отцу в поиске редких экземпляров Фаберже и с энтузиазмом разделял его великую идею покорения Кремля. Но у него появились и свои пристрастия. Однажды на каникулах ему попалась книга об искусстве Викторианской эпохи с иллюстрациями картин, которые поразили его воображение. С тех пор он в течение 30 лет фанатично искал их на аукционах и у торговцев, превратив старинный особняк Old Batersea Hause в Лондоне в уникальный музей Викторианской эпохи. Другие сыновья Мальколма, Стив и Боб, увлеклись американской историей, особенно документами с автографами президентов. Младшего Тима интересовала живопись американских художников.

Пресса подняла шум, когда семья решила выставить на торги Фаберже, однако Forbes Magazine в течение уже десяти последних лет постоянно распродавал другие крупномасштабные коллекции. В Christie’s с 1993 по 2003 годы состоялось восемь аукционов, принесших в общей сложности около 70 миллионов долларов. Оставалась неприкосновенной самая дорогая часть наследия—императорские пасхальные яйца. Непостижимым остаётся то, что при такой многолетней приверженности Форбсов аукционному дому Christie’s cамая решительная сделка досталась Sotheby’s.

Трудно себе представить более подходящее для неё время. В год смерти Мальколма Форбса антикварный рынок дошёл до предельного бума—а потом рухнул в одночасье. Рецессия продолжалась несколько лет, и ещё несколько лет понадобилось на то, чтобы восстановить стабильный порядок цен, при которых владельцы выставляют на аукционы качественные произведения искусства. Сегодня похожая ситуация, громкими рекордами пестрят страницы газет, и дальнейшее повышение цен кажется уже опасным.

В 2002 году императорское пасхальное яйцо Фаберже было продано за 9,5 миллиона долларов. Очевидно, что именно этот небывалый результат в истории мирового рынка стал для семьи Форбс сигналом: если расставаться с Фаберже, то сегодня. Общая оценка коллекции, сделанная экспертами Sotheby’s, была шокирующей. В истории мировых аукционов не было ещё такого прецедента, когда собственность одного владельца имела бы эстимейт около сотни миллионов долларов. Даже когда целиком распродавались дворцы Ротшильдов и Виндзоров. Антиквары, самые крупные и мелкие, замерли в ожидании: ведь от того, провалится аукцион или нет, зависел весь рынок Фаберже, создаваемый в течение более 70 лет. За все эти годы на аукционах Sotheby’s и Christie’s «прокрутились» только семь императорских пасхальных яиц. Причём появление каждого из них было сенсацией. А тут сразу девять, и среди них «Коронационное», перед которым все другие, даже те, которые находятся в Оружейной палате, кажутся детскими игрушками. Внутри яйца находится сюрприз—модель кареты, в которой в день коронации последняя императрица Александра Федоровна въехала в Москву.

Форбсы, выставляя коллекцию на торги, вероятно рассчитывали на присутствие покупателей из России, но представить себе, что до аукциона появится оптовик и заплатит сразу за всю коллекцию более ста миллионов долларов, вряд ли могли. Все заинтересованные лица ждали, когда в середине марта выйдет двухтомный каталог, чтобы изучить все предметы, заложить страницы на выбранных лотах, планировали поездку на исторический аукцион в Нью-Йорк, как вдруг неожиданно пришла новость: аукциона не будет, россиянин Виктор Вексельберг купил коллекцию и собирается вернуть её на родину.

В официальном сообщении Sotheby’s дан список коллекций, в которых находятся 50 императорских пасхальных яиц Фаберже. На первом месте стоит Кремль (10), на втором— фонд Виктора Вексельберга (9), на третьем—Виржиния Музеум (5), на четвёртом—анонимный частный коллекционер (4), на пятом—Королева Елизавета II (3) и т. д.

Пока приобретение Вексельберга будет экспонироваться на выставке в Нью-Йорке, чтобы дать возможность американцам в последний раз взглянуть на величайшие шедевры так любимого ими Фаберже. К Пасхе коллекция Фаберже-Форбс-Вексельберг приедет в Россию и начнёт путешествовать по нашей необъятной стране. Конец этой истории ошеломляюще оптимистичен: когда-то Павел Флоренский, находясь в ГУЛАГе, писал, что настанут времена, когда мы начнём собирать родные камни истории. Похоже, эти времена настали.

Фото: Архив пресс-службы