Поехали к своим: самые интересные и уютные отели российской глубинки

Когда особняк начали приводить в порядок, выяснилось, что работы нужны основательные. Починили разрушенный фундамент — образовался цокольный этаж, на месте старого крыльца появилась веранда, на месте чердака — три светлых мезонина. Разобрав четыре печи, заново собрали только главную, а на месте остальных сделали ванные комнаты (такие были печи!) и облицевали их получившими вторую жизнь изразцами от разобранных печей. Дом постепенно преображался, прирастал верандами и секретными уголками, пока не стало понятно, что он слишком велик для одной семьи.

Сергей и Светлана раньше жили и работали во Франции, много путешествовали и всегда любили останавливаться в уютных пансионах, поэтому приняли решение сделать здесь гостевой дом. Десять номеров, получивших романтичные названия «Жимолость», «Сирень» и, например, «Зайцы», оформляли как для своей семьи. Лепнину, окна и двери восстановили, абажуры, занавески, кружевное постельное бельё привезли из Франции, ретрообои заказали у англичан Morris & Co., антикварную мебель тоже частично привезли из Европы.

Весь исторический интерьер вплоть до дверных ручек и фарфоровой посуды подобран в едином «салонном» стиле, светлом и воздушном, с таким вниманием к «провенансу», какого в современном Ростове ещё, наверное, не видели... Спустя 10 лет подготовки, весной этого года, бывший купеческий дом принял первых гостей, которых встречают хозяева, повар Наташа и три любопытных кота.

В лучшие времена мы, бывало, ездили в Бразилию, на Пантанал — это самое большое в мире болото, размером с две Англии, рай тропических птиц. И не знали тогда, что недалеко от Москвы, на юго-востоке Тверской области, тоже есть отменное болото Пелецкий Мох — экосистема с реликтовыми черноольховыми лесами, с гнездовьями кроншнепов и золотистых ржанок (не хуже гиацинтовых ара, между прочим). Через бескрайнюю топь два раза в неделю ходит самый медленный поезд в России (47 км за 3 часа 20 минут). Кажется, именно болото задаёт особое меланхоличное настроение всему этому безлюдному краю с редкими усадьбами, скромными деревенскими церквями, курганами кривичей.

Оно распространяется гораздо дальше пределов самого болота — и ощущается даже на берегах красивого озера Наговье, где находится экопарк «Времена года». Величественный пятиэтажный сруб главного дома, смотровая башня, коттедж «Четыре сезона», так называемый Парящий дом — все постройки в экопарке ручной рубки. Владельцу было важно поддержать дух русской деревянной архитектуры. В этих интерьерах хорошо спится, особенно когда прямо над балконом висит и отражается в чёрной воде озера ковш Большой Медведицы.

Утро начинается с сырников из домашнего творога в ресторане «Куропаткинъ» — многими продуктами экопарк обеспечивает собственная ферма (любимое место детей, где можно погладить ослика, погалдеть с гусями или подоить корову). Занятий на свежем воздухе во «Временах года», как говорится, «сколько сможете унести»: рыбалка, велосипеды, квадроциклы, катамараны, канатный парк, купание в озере (вода настолько прозрачная, что дно видно даже на трёхметровой глубине).

Можно сходить на экскурсию с сотрудниками ближайшей биостанции «Чистый лес», они расскажут много увлекательного про местную природу. Отдельное удовольствие здесь — дождливый день: с русской
баней, согревающей клюквенной настойкой, книгой из библиотеки на террасе под шелест капель.

После сверкающих звёздами небесных куполов Авраамиева Городецкого монастыря почти нет поселений, и машина как будто проматывает колёсами не километры, а годы. Наконец приехали: из-за деревьев вырастает деревянный дворец с башенками, у крыльца суета, вон там, ближе к лесу, банька натоплена, в доме самовар пыхтит, из печи достают пирог. Точно так, наверное, и ощущалось прибытие в гости в веке XIX... Качнулось кресло-качалка на веранде, прозвучал неуверенный аккорд — кто-то в салоне открыл крышку пианино. Из солнечных лучей, преломившихся через витражное стекло, сложился на дощатом полу узор калейдоскопа. В гостиной обои в нежные виньетки, в спальнях — пышно взбитые подушки на кроватях, накрахмаленные салфетки-ришелье, сундуки. Тикают часы. Каждая деталь кажется неслучайной? Вы даже не представляете себе насколько.

Богатый терем был построен с особой любовью. Мартьян Сазонов много лет работал краснодеревщиком в Петербурге, а когда в 1894-м, хорошо заработав, вернулся в родную деревню Асташово, женился на юной дочери местного дьячка. Для молодой жены он и построил настоящий дворец в русском стиле. В архитектуре терема много мотивов модного в ту эпоху зодчего Ивана Ропета, строившего в том числе для императора. Вероятно, мастер золотые руки Мартьян просто воплотил то, что понравилось, что видел в столице
или в альбомах.

До революции хозяин не дожил, а хозяйку из дома, конечно, выселили. После череды неудачных реинкарнаций — сельсовет, клуб, почта, библиотека — национализированный терем был заброшен, тем более что и деревня вокруг постепенно исчезла. Предприниматель Андрей Павличенков обнаружил его случайно во время велосипедного похода по Костромской области в середине 2000-х. Выкупил терем — без пола, без крыши, без лестницы — у государства и решил его... спасти.

Дальнейший процесс, растянувшийся на четыре с лишним года, теперь называют самым ярким примером исторической реставрации в России. Здание разобрали по брёвнышку, каждое пронумеровали и отправили в Вологодскую область к лучшему из реставраторов деревянного зодчества. Затем собрали заново. По фотографиям восстановили узорчатые мотивы лестницы, по чудом уцелевшему фрагменту штукатурки — роспись «под мрамор».

По обломку печного изразца нашли в каталоге начала века точно такие же и смогли повторить. Клочок обоев из гостиной уехал в Англию в ателье, специализирующееся на обоях Викторианской эпохи, где воссоздали нужный узор. Ну а то, что не попало на фотографии и исчезло бесследно, сделали по образцам эпохи. Сразу договорились, что в доме не будет вещей, которые не могли бы появиться здесь без Мартьяна Сазонова. Переживший новое рождение дом и во второй раз был построен и обставлен с любовью — а потом снова стал жилым. Шесть непохожих друг на друга спален (хозяйская — едва ли не самая аскетичная) принимают гостей.

После того как исследован каждый уголок, от столовой с печью, в которой готовят целые меню, до чердака, от газет столетней давности до интерактивного аудиогида, который голосом Людмилы Чурсиной рассказывает историю терема, можно выходить в открытый космос чухломских лесов. Один из маршрутов ведёт к другому лесному терему, нереставрированному и до сих пор обитаемому.

В самый, как считается, хорошо сохранившийся из древнерусских городов едут за благолепием — тут и храмы, и монастыри, и колокольный звон, и резные наличники, и лошади с бубенцами, и странствующие коробейники, и закаты. Кремль, Спасо-Преображенский собор, Спасо-Евфимиев и Покровский монастыри — настоящая Русь святая в трёх часах от столицы. Где же ещё остановиться здесь, если не в Царском доме?

Отель «Пушкарская слобода» выглядит как квартал с крестьянскими избами, купеческими и боярскими палатами (в городе, который специализируется на «русской старине», подобная стилизация вполне уместна), ну а Царский дом — белокаменная крепость — такой, разумеется, один. В нём может разместиться семья или компания из восьми человек, в их безраздельном владении — трапезная, где команда поваров сервирует пиры, каминный зал, сауна с бассейном, спортивный клуб, бар и собственный «человек», дворецкий.

Через пару дней в Суздале «трапезная» и прочая немного лубочная лексика перестаёт казаться чудной и, наоборот, даже сама вдруг срывается с языка — сказывается общая атмосфера города, где повсеместно медовуха, подворья, берестяные кузовки, двугривенные и пятиалтынные, кулачные бои и прочая «гуляй, душа». Или, возможно, просто корни дают о себе знать.

Идущий навстречу сухогруз «Капитан Иван Викулов» приветственно гудит. Трансфер гостей пятизвёздочного резорта проходит по Дону, и, когда ты уже достаточно проникся простором, масштабом и ветром, яхта сворачивает в приток Койсуг и швартуется у пристани. Здесь тишина — только шелест ив да высоких камышей. В заводи застыла, как нарисованная, лодочка, в ней неподвижная фигура с удочкой.

Серый журавль забил крылом. Выпрыгнул из воды и с громким плеском нырнул обратно сазан. Когда-то будущий владелец Old House Resort & Spa приобрёл этот участок берега «для души» — приезжал сюда рыбачить и для себя же построил почти альпийское шале, заполнив его антикварной мебелью, охотничьими трофеями, персидскими коврами —тысячей безделушек с европейских барахолок.

Теперь «Шале» — один из номеров. Последующие постройкитоже стали подобными тематическими павильонами. До революции ростовские купцы привозили идеи похожих домов из поездок по Европе, и архитекторы строили по их мотивам. «Голландец» у самой воды — с каминным залом и баней по чертежам (sic!) бани Петра I. «Боргезе» полон старинных картин и скульптур, есть даже барельеф самого кардинала, здесь же — бильярдная «Мужской клуб». «Рапунцель», напротив, понравится девушкам.

Это как будто бы средневековая башня со спиральной лестницей. На самом верху — распахнутый окнами на донской простор будуар. И если принцессы предпочитают спа, мужчины, по местной статистике, выбирают «донской детокс»: баня, массаж вениками, кедровая бочка-купель, уха, подушки с еловыми иголками. Отдыхая после бани на веранде отдельного домика на сваях над водой, вдруг видишь, как проходит мимо, уже в сторону Чёрного моря, сухогруз «Капитан Иван Викулов». Устало салютуешь ему рукой, как старому знакомому.

Фото: Архивы пресс-служб, Nathalie Gertz