Химия и жизнь: истории героев

В последние годы многие темы избавились от стигмы. Люди откровенно говорят в социальных сетях о своих ментальных особенностях. Взрослые и дети с протезами больше не жертвы, а супергерои. Но есть заболевания, разговоры о которых до сих пор в «чёрном списке». Это онкологические болезни. Вместо языка для открытого разговора о раке — сплошные стереотипы. Вместо культуры поддержки онкобольных и их родных — страхи и суеверия. Из-за этого рак превратился в Волан-де-Морта из вселенной Гарри Поттера. Рак — это «тот-кого-нельзя-называть».

Многим кажется, что злокачественная опухоль — синоним смерти. Но, по статистике, почти четыре миллиона людей в России живут с онкологическим диагнозом. Ключевое слово — живут. Хорошая новость — в том, что с каждым десятилетием всё больше онкодиагнозов превращаются из неизлечимых в управляемые, с хорошим прогнозом. Арсенал современной медицины постоянно расширяется. Например, современная система скринингов позволяет на ранних стадиях выявить даже бессимптомные новообразования. В том числе благодаря этому грустные финалы встречаются всё реже: по данным Минздрава, за последние три года смертность от рака в России снизилась на 4,5%.

«Мы, онкологи, часто говорим о том, что онкология — самая динамичная отрасль медицины. И это правда, — говорит Иван Стилиди, хирург-онколог, "золотой скальпель" России и директор НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина. — Достижения врачей и учёных в борьбе со злокачественными новообразованиями поистине колоссальны. Заболевание, бывшее смертельным, всё чаще можно рассматривать как хроническое. У нас есть пациенты, которые живут десять, двадцать, тридцать лет после того, как у них обнаружили рак и они получили лечение».

Начать разговор о «том-кого-нельзя-называть» решила Ольга Павлова. Она лечилась от рака дважды. Из-за болезни потеряла работу в сфере маркетинга, но нашла своё призвание и стала одним из лучших в стране селебрити-фотографов. Перед её объективом улыбались Гвинет Пэлтроу, Пол Смит, Чулпан Хаматова.

Параллельно Ольга занималась благотворительностью: в качестве волонтёра фотографировала детей с тяжёлыми, в том числе онкологическими, заболеваниями. Павлова говорит, что глянец из её жизни окончательно ушёл после рождения третьего ребёнка. Тогда она стала снимать «обычных» людей. И заметила, что фотосессии с командой профессиональных фотографов, визажистов и стилистов поднимают женщинам самооценку. Тогда Ольга поняла, что может помогать онкопациентам. В марте 2021 года стартовал всероссийский проект «Химия была, но мы расстались».

Этот проект — не новый вид диагностики или лечения рака. Но его цель не менее важна: способствовать успешному лечению и реабилитации онкологических пациентов с помощью фототерапии. А это не просто фотосъёмка, а форма психологической поддержки, важная часть лечения и реабилитации. «Химия была, но мы расстались» вдохновляет людей на борьбу с болезнью и помогает им удерживать настрой на пути к выздоровлению. А кроме того, развивает ту самую культуру поддержки онкобольных и формирует столь необходимый бережный язык для разговора о раке.

Истории героев и героинь проекта помогают понять, что рак — не приговор. Они открыто говорят о своём диагнозе, вдохновляя других. Хирург-онколог Иван Стилиди знает, как отчаянно его коллеги борются за жизнь пациентов: «Но наши победы невозможны без пациентов и их веры в победу. Участники проекта "Химия была, но мы расстались" вдохновляют других пациентов собраться с силами и выиграть битву за жизнь».

Чтобы масштабировать проект по всей России, Ольга Павлова и руководитель проекта Светлана Полякова создали Лигу онкофотографов. Сейчас она объединяет более сотни профессиональных фотографов-волонтёров. За время существования проекта фотосессии и фотовыставки прошли по всей России, от Москвы и Санкт-Петербурга до Нижнего Новгорода и Казани. Более 200 участников стали героями фотовыставок. В следующем году их станет триста. Принять участие может любой онкопациент из России. Заявку на участие в фотосессии легко подать на сайте проекта. Снимки займут достойное место на фотовыставках.

По статистике, мужчины болеют раком реже, чем женщины. В 2021 году из 580 тысяч российских диагнозов 265 тысяч поставили мужчинам, 315 тысяч — женщинам. Но и те и другие предпочитают скрывать свой диагноз. И от этого ещё больше нуждаются в поддержке и психологической помощи.

Один из самых больших страхов женщин — утратить привлекательность из-за болезни. Мужчины в этот сложный период сталкиваются с другими психологическими проблемами: у 82% из них падает самооценка. Тем не менее они реже обращаются к психологу или делают это на поздних стадиях, предпочитая справляться самостоятельно и боясь показаться слабыми. Поэтому важно, чтобы в этот момент кто-то был рядом, помог пройти все этапы принятия диагноза и настроиться на лечение. Так в проекте появились мужчины.

Светлана Полякова говорит, что в фотостудию они, как правило, приходят не одни. Их сопровождают близкие люди: жёны, дети, друзья. Герои хотят побыстрее разделаться со съёмкой, но в итоге остаются с проектом надолго. «Химия была, но мы расстались» становится второй семьёй, где всегда поймут, поддержат и помогут. И никогда не оставят наедине с болезнью, страхом и болью.

Антон Багиров

43 года, актёр, Москва

«Осенью 2020 года я узнал, что у меня в лёгком опухоль почти 10 см величиной. Что я почувствовал? Непреодолимый страх! Я смотрел на свою 5-летнюю дочку, и в голову приходили страшные мысли: я никогда не увижу её взрослой, не выдам её замуж и не увижу внуков.

Я прошёл 6 курсов химиотерапии. При этом умудрялся играть все свои спектакли. Но всё это время я был как в тумане, я почти всё проспал. Через несколько месяцев организм начал давать сбои. Я отёк до огромных размеров всего за неделю, мой художественный руководитель меня еле узнал. Но химия помогла убрать 6 см опухоли из десяти. Дальше была лучевая и иммунотерапия. Уже второй год я каждый месяц хожу на капельницы и буду капаться до полного излечения. Я мечтаю о сыне, дожить со своей любимой супругой до 90 лет и стать востребованным в кино».

Аркадий Арутюнян

42 года, заместитель гендиректора по закупкам, Ульяновск

«В январе 2018 года я заметил, что теряю в весе, позже ухудшилось самочувствие. Стал проверяться на все болезни, но об онкологии даже и не подозревал. Все анализы были в норме, но самочувствие только ухудшалось. Один из врачей порекомендовал сдать онкомаркеры. Анализы показали, что это онкология — третья стадия. Лечение было сложным. Первая операция, затем четыре курса химиотерапии, вторая операция и восстановление. Врачи помогли поверить, что я смогу побороть болезнь. Также очень важна поддержка близких, именно поддержка, а не жалость».

Никита Никулин

23 года, веб-дизайнер, Петербург

«В середине января моя жизнь рухнула — рак щитовидной железы. Вначале я просто не мог поверить в то, что это происходит со мной. Но со временем осознал, что передо мной испытание, которое нужно преодолеть вместе с моими близкими. Лечение было долгим и жестоким. Мне удалили щитовидку и лимфоузлы, теперь у меня брутальный шрам от уха до уха. Затем последовала радиотерапия. Я находился на грани физической и эмоциональной исчерпанности. Но не сдавался. Когда я наконец покинул больничную палату после радиотерапии, я ощутил счастье, которое не мог описать словами. Первым делом отправился в кафе и съел бургер. Потом прогулялся по набережной, наслаждаясь каждым вздохом. Я почувствовал себя живым. Многие, не понимая, говорят: "Главное — быть позитивным". Но в онкологическом заболевании нет ничего позитивного. Нам нужно проявлять настойчивость и гнев по отношению к этой болезни. Никто не побеждал своего врага, полагаясь только на позитив. Это требует храбрости и непрерывного, упорного труда. Но я обещаю, что после победы позитив вернётся».

Сергей Ложкин

38 лет, менеджер, Петербург

«Весной 2020-го онкоуролог спокойным голосом говорит мне, что это семинома (злокачественная опухоль яичка. — Прим. ред.). У меня в голове только одна мысль: "Что?" Он говорит, что химиотерапия может привести к бесплодию, и рекомендует мне сделать криоконсервацию спермы.

Я как будто в космосе. В вакууме. Хочется заплакать, но в невесомости не текут слёзы. Врач говорит, чтобы я сдал анализы и записался на госпитализацию. Я приземлился. Посадка была жёсткая.

Сделали операцию, прошёл три курса химиотерапии. Поддерживали родные, девушка и подписчики в соцсетях – я делился там своей историей. Очень благодарен своей девушке. Хотя сейчас мы не поддерживаем отношения, тогда она была моей главной опорой. Уже третий год ремиссия. Планирую написать книгу (она на 70% готова), много путешествовать и завести семью».

Владимир Тутевич

67 лет, связист, Нижний Новгород

«Результат биопсии я встретил спокойно. Подумал, можно вылечить. Тревога нарастала, когда понял, что химия и радиотерапия в моём случае бесполезны. Стал настраиваться на операцию. Мне удалили весь желудок и часть пищевода. После операции я еле-еле ходил, похудел с 105 кг до 60. Врач лечебной физкультуры научила меня скандинавской ходьбе в близлежащем к онкодиспансеру парке. После двух месяцев на больничной койке я снова ощутил огромное желание жить, воспитывать внуков. Стал понемногу ходить, не расставался со скандинавскими палочками. Уже через 4 месяца занятий и сбалансированного питания я с радостью узнал, что мой состав тела стал соответствовать "фитнес-стандарту". Теперь вместе со мной занимаются мои жена и дочь».