Идеальный дом

Принимая во внимание, что все перечисленные дома являются отражением определённых граней вашей личности, в нашем «идеальном доме» мы представили довольно прихотливую смесь различных решений в области архитектуры и интерьера. В ходе экскурсии по резиденциям—совсем новым и не очень—мы встретимся с большим разнообразием стилей и подходов: традиционных, современных классических, формалистических, современных «актуальных» и «новаторских».

Подбирая комнаты для обзора, мы руководствовались теми же принципами, которым следуют современные законодатели вкусов в создании жилищ. Мы обратились за помощью к элитным архитекторам и художникам по интерьеру и попросили, чтобы каждый из них посоветовал нам по одной чудо-комнате. Скомпоновав эти комнаты, мы и получили «нереально» идеальное здание.

Интерьеры комнат, как нам кажется, удачно соответствуют той роли, которую то или иное помещение играет в повседневной жизни своих обитателей. Во всяком случае, именно функциональность была основным критерием при отборе дизайнерских решений. Мы хотели показать, как при помощи творческих средств своей профессии дизайнер может не только обустроить пространство в соответствии с образом жизни и увлечениями клиента—будь то коллекционирование произведений искусства, антиквариата, книг или вин,—но и подчеркнуть его индивидуальность.

Нашим художникам по интерьерам удалось создать в комнатах совершенно разную атмосферу: от мягко-парадной, идеальной для приёма гостей, до уединённой, располагающей к отдыху и раздумьям.

Относительно уместности стилей архитектуры и интерьера мы не высказываем никаких суждений, ведь одним по вкусу прямоугольные конструкции из стекла и бетона, другие предпочитают пышный испанский колониальный или величественный английский стиль. Поэтому, работая над «проектом» идеального дома, мы принимали во внимание эту эклектичность вкуса современного человека. Единственным принципом, которым мы руководствовались, было соответствие дизайна функции.

Архитектура

Первое впечатление—это всё, особенно в Америке, где люди известны своим стремлением быть первыми во всём. Когда хозяин участка решил построить дом, он не стал мелочиться и обратился к самому Ричарду Мейеру (Richard Meier), который в тот момент всё ещё был поглощён строительством музея Гетти в Лос-Анджелесе. «Место выбрано просто удивительное,—говорит Мейер.—С одной стороны участка протекает ручей, такой широкий, что больше похож на озеро». По первоначальному плану предполагалось, что в доме будет несколько спален, но по мере развития проекта запросы заказчика изменялись, и вместо спален появлялись всё новые гостиные и залы. «Хозяину хотелось, чтобы в доме было меньше спален, зато больше пространства для произведений искусства, ведь он постоянно пополняет свою коллекцию, кстати, очень и очень неплохую»,—рассказывает архитектор.

Снаружи здание выполнено из органично сочетающихся стекла и белых алюминиевых панелей; возникающее ощущение чёткости геометрии и простора является одной из главных отличительных черт архитектурного творчества Мейера. Чётко разделённые внутренние объёмы просматриваются через огромные окна, сообщая зданию ещё большую элегантность и утончённость. «Я не устаю любоваться своим домом,—признаётся счастливый хозяин.—Меня вновь и вновь поражает оригинальность пространственных решений, равновесие пропорций и необъяснимый шарм. Дом, словно живой, "дышит светом". От себя добавим: здание, которое побуждает к бесконечному созерцанию, безусловно, является произведением искусства.

Вестибюль

Огромный, в три этажа высотой, опоясанный грациозной лестницей вестибюль, расположенный в ротонде одного из особняков в славящемся обилием знаменитостей курортном месте, наилучшим образом подходит для эффектного выхода хозяйки навстречу гостям. Несмотря на грандиозный 12-метровый куполообразный потолок, входное пространство, организованное ротондой, отнюдь не чуждо домашнего уюта. «Это воистину роскошное, однако лишённое всякой помпезности помещение,—говорит художница по интерьерам Бебе Уинклер (Bebe Winkler), пять лет работавшая над этой резиденцией.—Ничто не привлекает лишнего внимания, ни одна деталь не кричит: "Посмотрите-ка на меня!". В вопросах дизайна я всегда выступаю за сдержанное изящество».

Именно принципом «сдержанного изящества» и руководствовалась Уинклер, когда отказалась от первоначального плана отделки вестибюля мрамором от пола до потолка. Она оставила мраморную мозаику лишь для пола, а стены оштукатурила и покрасила в светло-кремовый цвет. Десять овальных окон в куполе наполняют холл светом, делая акцент на установленной в центре зала «Руке Бога», одной из многих скульптур Родена, имеющихся в коллекции хозяев.

На этом фоне выгодно выделяется металлическая, частично позолоченная балюстрада известняковой лестницы и бронзовая позолоченная люстра. Чтобы убедиться, что двухметровая люстра не будет отвлекать на себя слишком много внимания, Уинклер сначала подвесила под потолком макет в натуральную величину, а уже потом сделала заказ на изготовление люстры. «Целый ряд простых элементов, работая вместе, делают холл более гармоничным и уютным».

Гостиная

Роскошные виллы, построенные Аддисоном Мицнером (Addison Mizner), великолепным образом сочетают черты, присущие мавританской, испанской колониальной и итальянской архитектуре, что великолепно подходит для построек в знойном климате. Мы выбрали гостиную одного из домов, возведённых Мицнером, особняка Casa Bienveneda. Хотя в период строительства силы уже стали покидать архитектора и незадолго до этого он потерял свое состояние из-за рискованной операции с недвижимостью, в интерьере гостиной чувствуется твёрдая рука великого мастера: замысловатый кессонный потолок, массивная коралловая каминная полка и оформление окон являются замечательным примером сбалансированности масштаба, чувства пропорции.

Мицнер умер в 1933 году, через некоторое время после того как завершил строительство Casa Bienveneda. В 1928 году он писал другу: «Дом, который я строю сейчас, думаю, станет лучшей моей работой».

Мицнер гордился тем, что обладал навыками каменщика, штукатура, плотника, электрика и даже водопроводчика. «Архитектору необходимо быть знакомым с этими профессиями, потому что иначе никогда не добьёшься от строителей того, что нужно. Вечно будешь слышать отговорки вроде "так никто вам не сделает". А я достаточно знаком с ремеслом, чтобы возразить: "Нет, сделать надо именно так. А если у вас есть технические вопросы, я вам на них отвечу".

Столовая

«Мне всегда казалось, что выражение "дом—полная чаша" прежде всего относится к столовой,—говорит Марк Ти.—В столовых происходят всякие памятные события, мерцают свечи, играет музыка. Поэтому эстетические и зрительные ощущения должны здесь почти зашкаливать».

Когда Марк Ти (Mark Thee) и его партнёр Майкл Дж. Эбботт (Michael J. Abbott), владельцы фирмы по интерьерам Marc-Michaels, работали над внутренним дизайном резиденции Winter Park, они рассматривали столовую как потенциально важное место проведения досуга. Во время работы над интерьером комнаты источником вдохновения для них служила Италия, в частности, дворцы Венеции, и окна, оканчивающиеся вверху готическими килевидными арками, указывают, что стиль, в котором выполнена столовая, явно имеет апеннинские корни. Стены покрыты золотой фольгой с чётким ромбическим узором, со стен смотрят искусственно состаренные зеркала в рамах с накладной платиной. Полы украшает мозаика из красного оникса, чёрного гранита и жёлтого известняка. Камин из резного известняка в барельефах ручной работы, потолок украшен фресками...

Создавая этот дорогой шедевр, Ти и Эбботт не особенно задумывались над исторической достоверностью. «Меня не интересуют точность воспроизведения того или иного периода и историческая сочетаемость элементов между собой»,—говорит Эббот, а основное кредо Ти—создать помещение, в котором гостям, приглашённым к столу, было бы радостно находиться.

Кухня

Архитектор Эд Найлз (Ed Niles) получает удовольствие от создания и воплощения проектов, находящихся за гранью привычного. Его собственный дом состоит из нескольких павильонов из стекла и стали, соединённых длинной галереей. Даже планировку кухни, несмотря на то, что она находится внутри стеклянного куба, вряд ли можно назвать обычной. Чтобы сохранить в полной мере художественный замысел Найлза—элегантная простота во всём—и в то же время дать простор кулинарному таланту его жены, пришлось немало потрудиться вице-президенту и директору по дизайну систем Bulthaup Крису Тосдевину (Chris Tosdevin).

«Мы создаём тонкий компромисс между архитектурной красотой и эргономикой,—говорит Тосдевин.—Ни в коем случае нельзя жертвовать функциональностью, особенно когда речь идёт о кухне».

Как же Тосдевину удалось угодить и Найлзу, и его жене? «Мы просто-напросто сделали две кухни»,—говорит он. В небольшом отдалении, за основной кухонной зоной, Тосдевин разместил большую стойку, ещё одну раковину, посудомоечную машину и кладовку для продуктов. «Получилось рабочее место помощника шеф-повара»,—добавляет он. Чтобы ещё более упростить дизайн, Тосдевин спрятал морозильные камеры и охлаждаемые выдвижные ящики за модульными элементами Bulthaup системы 25. Отделанные нержавеющей сталью модули прекрасно вписываются в систему взглядов Найлза на дизайн и материал исполнения. «Простота отделки и строгость линий интерьера в полной мере соответствуют общему архитектурному замыслу»,—отмечает Тосдевин. Тосдевин доказал, что кухня шеф-повара также может быть и приятным местом для общения. «Она очень функциональна, и в то же время вполне подходит для досуга небольшой компании,—подводит итог Тосдевин.—Представьте, вы стоите за стойкой внутри стеклянного куба и пьёте коктейль, а перед вами бушует океан. Согласитесь, это нечто особенное!».

Винный погреб

«Винный погреб, как сцена в театре, приемлет любые декорации, поэтому строить погреба очень интересно, можно дать волю фантазии,—рассказывает дизайнер компании New England Wine Cellars Фрэд Трегаскис (Fred Tregaskis).—Клиенты не возражают против дизайнерских решений, которые они сочли бы немыслимыми, скажем, для гостиной».

Средневекового вида погреб а-ля «три мушкетёра"—цилиндрический свод, рассохшаяся древесина, искусственно состаренная железная утварь, гобелены на стенах—стал безусловным атрибутом хорошего дома. "Клиенты хотят, чтобы у них был винный погреб, как в старинном замке,—говорит Трегаскис.—Они требуют, чтобы я сымитировал патину, налёт, за столетия образующийся в старинных погребах".

Владелец одного из таких погребов, созданных Трегаскисом, с удовольствием вспоминал дегустации в винных погребах бургундских шато, где полы зачастую выложены булыжником. Трегаскис в полной мере исполнил пожелания клиента и вымостил пол булыжником. А владелец другого примечательного погреба, где хранится первоклассная коллекция бордо первого урожая, открывает кованые ворота в своё винное царство полуметровым, украшенным замысловатым узором ключом.

«Средневекового эффекта» Трегаскису помогают добиваться искусные мастеровые, которые куют медные столешницы, старят металл и устанавливают «согнувшиеся под тяжестью веков» двери. Он находится в постоянном поиске нестандартных элементов для своих проектов. Одна из его последних находок—массивная деревянная дверь с загороженным железной решёткой отверстием вместо глазка. Как-то в доме, где работал Трегаскис, в ванной комнате переделывали пол. Дизайнер забрал ставшие ненужными известняковые плитки со стороной 30 сантиметров и отделал ими потолок винного погреба. «Теперь потолок похож на каменный свод пещеры с осыпающейся от старости штукатуркой»,—не без гордости отмечает Трегаскис.

Библиотека

У этого пятиэтажного известнякового особняка интересная история. В 70-х годах ХХ века в доме располагался офис известного архитектора, позже на протяжении десяти лет в здании размещалось амбулаторное отделение психиатрической больницы. «Как только я впервые увидел этот дом, то сразу понял, что предстоит огромная работа»,—рассказывает его сегодняшний владелец. Реконструкцией и дизайном резиденции занялись партнеры по M (Group) Гермес Маллеа (Hermes Mallea) и Кери Мэлони (Carey Maloney), которые уже работали с другой недвижимостью этого клиента. «Здание—по сути архитектурный памятник XIX века—в прежние годы подверглось перепланировке: его превратили в муравейник из лабораторий и медицинских кабинетов. Теперь на втором этаже размещается гостиная, столовая и овальный холл.

Библиотека, занимающая по высоте два этажа, располагается на четвёртом и пятом этажах. Она является одновременно местом досуга и уединённых раздумий, выходит окнами на большую открытую террасу с очагом.

«Тёплая, гостеприимная и немного неожиданная обстановка»,—так описывает Маллеа отделку стен панелями из «птичьего глаза» (так называется ценный сорт кленовой древесины). Сначала эти панели отшлифовали, потом заморили под цвет мёда и наконец покрыли шеллачной политурой. Элементы отделки и обстановки включают карту мира XVIII века из плиток делфтского фаянса, мягкие кресла «ар деко» с невысокой спинкой, китайские читальные столики XIX века, современные диваны и мраморную каминную доску времен Наполеона III. «Бургундский мрамор дивно сочетается с цветом стен»,—говорит Маллеа.

Кинотеатр

Посмотрев на это помещение, никогда не подумаешь, что в нём есть какое бы то ни было оборудование. Перед вами—уютная семейная гостиная во французском стиле, ковёр расцветкой напоминает шкуру леопарда, в отделке царят изысканные оттенки красного и жёлтого. Наиболее выразительный элемент дизайна—несколько витражей-гербариев. «Жак Гарсиа купил коллекцию засушенных лекарственных растений XIX века, обрамил их и закрепил на каркасе»,—рассказывает о работе своего художника по интерьерам хозяин квартиры. За этими-то витражами и скрываются 65-дюймовый плоский телевизор высокого разрешения, приёмник спутниковых каналов, цифровая музыкальная система с магнитным накопителем и аудиосистема объёмного звучания от Linn. «Если б вы только знали, какое количество оборудования мне удалось разместить за стенами, над потолком и под полом!"—с гордостью восклицает Чарльз Коуэн (Charles Cohen). При создании этого маленького кинозала, где главным условием была незаметность оборудования, технической стороной проекта занимался владелец компании Audio Video Interiors Эрик Айдельман (Eric Eidelman). "Комната небольшая, а акустика получилась превосходная,—рассказывает Айдельман.—Люди удивляются, когда заходят внутрь и не видят никакой техники".

В ходе установки аудиосистемы возникло несколько затруднений. Например, когда стеклянные пластины с растениями между ними закрепили на стенах, выяснилось, что при большой громкости витражи начинают дребезжать. Пришлось ещё раз пригласить плотников, чтобы проложили уплотнитель между стеклом и каркасом.

Ванная комната

«Это было в первую очередь архитектурное, а уже потом дизайнерское решение»,—рассказывает художник по интерьерам Хуан Пабло Молинье (Juan Pablo Molyneux) о фешенебельной ванной комнате, созданной им в одной из квартир. Заказчики пожелали избавиться от двух лишних спален и маленькой ванной комнаты мужа. Молинье переделал старый коридор в длинную галерею с верхним светом, которая теперь ведёт из спальни хозяев в новое «ванное крыло», создание которого он начал с переоборудования ванной комнаты хозяина. В большом полукруглом алькове в одном конце комнаты Молинье установил туалетный столик и раковины; унитаз и душевую с парилкой он разместил в двух противоположных комнатах-нишах, смежных с центральной частью, в другом конце помещения теперь стоит ванна в обрамлении мрамора и красного дерева.

Тёмно-зелёный итальянский мрамор, отделка красного дерева, строгие пилястры и матовое тёмное стекло способствуют тому, что центральное и боковые помещения, выполненные в неоклассическом стиле, образуют единый ансамбль. «Мы искали в дизайне мужское начало, и поиски привели нас к тёмному мрамору и красному дереву,—говорит Молинье.—Мужчины любят чувствовать себя даже в ванной, как в собственном кабинете».

Спальня

Дом Sheats/Goldstein, творение архитектора Джона Лаутнера (John Lautner), производит на посетителей незабываемое впечатление, и спальня хозяев отнюдь не является исключением. «Фирменный» почерк Лаутнера заметен во всём: выступающая гиперболическая крыша с параболическими скатами, окна, открывающиеся с помощью электропривода, грубые бетонные поверхности, угловатая встроенная мебель. Эффектное сочетание материалов и дизайна вкупе с видом на расстилающийся дальше Тихий океан—всё это наполняет известное выражение «комната с видом» новым смыслом. Выпуклый потолок в спальне, он же вогнутый пол на террасе, да ещё примыкающий к дому бассейн—наглядно демонстрируют убеждение Лаутнера в том, что «для каждого архитектурного действия должно быть от 8 до 10 достойных причин». Вот как, например, он объяснил странную форму пола террасы: «Перила испортили бы вид, а загнутые кверху края обеспечивают безопасность и не мозолят глаз».

Радикализм Лаутнера хоть и ассоциируется с эпохой первого освоения космоса, представляет собой подлинное искусство, не подвластное времени. Дом был построен в 1963 году и реконструирован по заказу нынешнего владельца самим Лаутнером в 1989 году, за пять лет до его смерти. К стене спальни вплотную примыкает глубоким концом бассейн, так что несколько окон выходят прямо на воду. Дом, кажется, создан для созерцания жизни, Вселенной и вообще всего, что можно охватить взглядом или разумом.

Бассейн

Южная Калифорния давно стала законодателем моды и превратилась в Мекку для дизайнеров, специализирующихся на проектах бассейнов. «Раньше бассейны знаменитостей были скучными и лишёнными всякой идеи,—рассказывает Дон Голдстоун (Don Goldstone), владелец компании Ultimate Water Creations, расположенной в Беверли-Хиллз.

Некоторые клиенты Голдстоуна по-прежнему предпочитают прямолинейные формы и минимум растительности, но в течение последних 20 лет заказчики всё чаще хотят иметь у себя натурального вида лагуну в тени пышных деревьев, кустарников и трав. Эта натуралистичность достигается в основном благодаря использованию искусственных материалов. «Если сделать всё как следует, лагуна выйдет даже лучше настоящей,—уверен Голдстоун.—Мы умеем создавать каменистые возвышенности для водопадов, покатые берега, пещеры, гроты и даже "парилки" за водопадами. С природными материалами ничего подобного не вышло бы».

Голдстоун подчёркивает, что редко удаётся облагородить уже имеющийся бассейн с сомнительными архитектурными качествами без полной реконструкции. Он не считает проект завершённым, пока бетон не покроется оболочкой из почвы и растительности, поэтому с Голдстоуном работает ландшафтный дизайнер Марк Давид Левайн (Mark David Levine). «Без него было бы не так красиво»,—признаётся Голдстоун.