Париж, Восток

В эпоху мирового глобализма и всеобщей унификации культурная идентичность особенно почётна. Дмитрий Губин отправился на Восток и обнаружил там свой восточный Париж.
Париж, Восток

ЧИСТИЛИЩЕ. Описывать аэропорты давно не комильфо; в аэропортах надо добывать груду уникального, которое потом так приятно дарить. Цветомузыка в бесконечных, как эпос, переходах Франкфурта. Тайный перчаточный магазинчик в Риме, справа при переходе на терминал D—его обычно проскакивают, но только там продают огненно-красные мужские перчатки.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Так вот, только в Шанхае водятся девушки-куколки: у выхода в город они улыбаются фарфоровыми головками неземной красоты, здороваются и кланяются, прижимая руки к груди. Предбанник Шанхая—кукольный дом. И в город ведёт кукольная дорога, обсаженная столь идеальным садом, что некукольным он быть не вправе. Это прекрасное новое шоссе и едущий рядом пикап с матрасами в кузове, с развалившимися на них узкоглазыми стариками—деталь представления. Как и «фольксвагены», и «ситроены» несуществующих в Европе пород. А потом над головами вспыхивает серебряная стрела: единственный в мире поезд на магнитной подушке, 400 км/ч.

Что делали наши богомольные предки, когда им казалось, что сходят с ума? Щипали себя за руку?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

УСТРОЙСТВО. Шанхай дважды объявлялся свободной экономической зоной—в 1842-м и в 1990-м—однако и в варианте несвободном был известен как Париж Востока. В колониальном ХХ веке в него впрыснули дозу Европы, маоистское противоядие не сработало. Был там, скажем, во времена концессий, в 1930-х, 500-метровый дансинг Paramaunt Hall на машинных рессорах: танцуя кек-уок, пары взлетали, как на картинах Шагала. Хунвэйбины потом танцоров сгноили, но зараза уцелела—в 2002-м Paramaunt Hall воскресили. Да и Мао насиловал в основном Пекин, как у нас Сталин—Москву: Шанхай оказался своего рода Питером, грустно замершим градом, с его садами, ар-нуво, вечным жёлтым туманом, фанзами, джонками и густопсовыми шанхайками, где строительные леса из бамбука, миллион китайцев вповалку, а вместо дверей—решётки.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Впрочем, кроме сходства в областной судьбе, других параллелей нет. Поскольку в Шанхае сосуществуют, как шар в шаре, четыре разных города.

Первый—средневековый, слегка декоративный, начала династии Мин, с пагодами-храмами-беседками и прочим туристским продуктом.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Второй—европейский, под платанами, с Французским клубом и Русским кварталом (правда, Шанхай Вертинского и Олега Лундстрема всё же выжгли при Мао), с каким-нибудь Peace Hotel, подсмотренном в бутлегерском Чикаго.

Третий—Старый город бедных нонтанов, где до сих пор торгуют, жарят, варят, парят на паре метров уличной ширины.

Ну, а символ четвёртого—правый берег, Пудонг, где до 1990-го сажали капусту, а в 2000-х выросли небоскрёбы. Правда, выросли они по всему Шанхаю—но только в Пудонге нет ничего, кроме них.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Путешествие по Шанхаю, таким образом, есть антитеза перемещению по Москве. Двигаясь по суверенной демократии от центра, неизбежно попадаешь в мерз (л)отность окраин. Гуляя по Шанхаю в любом направлении, переносишься из эпохи в эпоху: машина времени существует, вестимо.

НЕБОСКРЁБЫ. Конечно, идея застроить голый берег небоскрёбами не нова—взять лондонский Docklands, с его «лёгким» метро, творениями сэра Фостера и т. д. Но дело в том, что Пудонг живой, а его небоскрёбы красивы.

Невозможная, удивительная вещь. Вот русский путешественник селится, к примеру, в Grand Hyatt в башне «Цзинь Мао», которую следует называть «Цинь Мо», иначе таксист не поймёт, такова уж транскрипция, придуманная архимандритом Палладием (это благодаря ему мы вместо международного «Бейджин» произносим «Пекин»). Да, вот путешественник селится под крышей 89-этажного Цинь Мо и смотрит, как рядом созревает такой же «початок», и спрашивает, сколько этажей будет в нём. И получает ответ, что неизвестно, но ровно на этаж больше, чем в строящемся сейчас небоскрёбе в Куала-Лумпуре.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Тогда путешественник переводит взгляд на телебашню Жемчужина Востока, похожую на колье для Барби, бусины и стеклярус, и начинает что-то смутно подозревать. Он спускается вниз и замирает—теперь уже просто от вида других небоскрёбов. И хлопает себя по лбу. Особенно если строил в России нечто дачное с башенками и эркерами.

Ибо новорусские башенки—это реванш за бедное детство, в котором не наигрался в принца. У шанхайцев было такое же детство, но свой реванш они взяли небоскрёбами. Один увенчан короной. Другой превращён в телеэкран. На третьем—кольцо Сатурна. Четвёртый украден в Нью-Йорке. Шанхай—это город, где подряд на строительство взял так и не повзрослевший Гулливера.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

И у путешественника, поверите ли, на глазах выступают слёзы. Двухэтажные шоссе и шестиуровневые развязки, поезд на магнитной подушке и 100 этажей—это всё можно представить. А небоскрёбы для принца и Золушки—нет.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

КОЛОНИАЛЬНОЕ. Вот теперь— внимание. Пока шок не прошёл, надо ехать на другой берег, на набережную Бунд, откуда, прямо с Пудонга, вы попадёте в Париж. Османовские пропорции засаженных платанами улиц. Серый шаг европейских колонн (меж них—мемориальное: «The St. Petersburg Russo-Asiatic Bank. Built in 1901−1905. It is the earliest building equipped with lifts and sanitary facilities in Shanghai»). Отлично сохранённое art nouveau.

До 40-х лучший кусок Шанхая был английским, французским, русским, американским. Мао Цзедун скрывался здесь, между прочим, не от местной, а от французской полиции. Это был Сити, город концессий и экспатов. Он внешне таким и остался. Можно зайти в 10-этажный отель «Мир» и слушать джаз-бэнд. Положенные эстетикой распада лилии будут мертвенно склоняться над вами. В Британский публичный сад близ отеля когда-то не пускали собак и китайцев. Сейчас в парк Хуанпу китайцев пускают—прогресс налицо. Французский клуб, как и Французский квартал, сохранился. Русский район (Вертинский, Лундстрем и прочее) был разгромлен хунвэйбинами. Богоматерь в соборе Пресвятой Богородицы пришлось перемалевать в Мао, и сейчас там ресторан с лосун-тан в меню: русским борщом.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

СТАРЫЙ ГОРОД. Со светской хроникёршей Алёной мы идём в Старый город. Алёна консервативно одета (ноябрь, +200 С): твидовый костюм, рериховско-синие чулки и той же спелости зелёные туфли. Алёна полгода проводит в Индии, ей всё нипочём.

Мы уходим от Бунда на юг. Французские boulevards коррозируют на глазах. Штукатурка осыпается вместе с листвой. Мы обсуждаем, куда могли в Шанхае спрятатьcя 13 миллионов шанхайцев?

Смеркается. Мы сворачиваем, и воздух бьёт нам в лицо. Сотни велосипедистов, взявшихся из ниоткуда, лету-чими мышами проносятся в милли-метре, почти задевая крылами. Для «мышей» не существует светофоров. Регулировщики при виде туфелек перекрывают движение, не спрашивая, нужно ли нам. Не видно фонарей, но горят пасти жаровен. Пространство начинает жать в плечах: оно забито тысячами лавчонок, а лавчонки забиты килотоннами фурнитуры и парсеками тесьмы. Выше три этажа занавешены бельём. В принципе, таковы все Старые города Азии, но только в Шанхае над ними светятся короны небоскрёбов и рядом благоухает серебряный век. И нет чувства опасности, преследующее европейца на Востоке всегда.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

На улочке, заполненной китайцами до положения шпрот в банке и хора Пятницкого на сцене, нас разносит в стороны. Через пять минут пищит sms: «Siju na ilitse, jru dikuju vkusnjatinu. Ne znaju, gde».

Ну а я уж подавно не знаю, где оказался. Я иду, куда несёт толпа: мимо стирающих бельё старух, мимо опереточных прорицателей—и вдруг вздрагиваю, потому что утыкаюсь в сияющий город из храмов, пагод или, как там они называются, фанз. Под их драконьей чешуёй—торговля жемчугом, шёлком и всем тем, чему радо простодушие туриста. Торговый квартал уходит за горизонт, дробясь на квартальчики с озёрами и мостами. Где-то там я нахожу Алёну, ловко орудующую палочками.

—А тебе не кажется, что это...—начинаю я.

—Не-а,—прерывает Алёна,—я тоже сначала восхитилась: ух, какая старина! Но это новодел. Хотя впечатляет. И дико вкусно. Будешь?

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Велорикша, неимоверно красивый, как почти все шанхайцы (и это не ирония, ни в коем случае—это ослепительно неожиданная правда), тормозит рядом, улыбаясь в тридцать два зуба. За 20 юаней он довезёт туда, где можно взять за 20 юаней такси. Хотя, конечно, следует сбивать цену до пяти.—RR

Лучшие отели и рестораны Шанхая

ОТЕЛИ

Grand Hyatt Shanghai. «Высочайший» в мире отель, в котором голова постояльцев кружится, как от взгляда наружу, из окон бара, расположенного на верхнем, 87-ом этаже, так и внутрь—в колодец 33-этажного атриума. А расположен Grand Hyatt в башне-символе города, построенной в 1998 году Jin Mao Tower. Пространство гостиницы начинается с 53-го этажа. Номера оформлены в стиле ар-деко. На 57-ом этаже находится бассейн, претендующий на звание «самого высотного» в мире.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

www.shanghai.grand.hyatt.com

St.Regis. Элегантный отель для тех, кто не только в Лондоне, но и в Шанхае, совершенно не расположен лишать себя услуг персонального батлера. Находится в центре Пудонга. Из трёх местных ресторанов лучшим считается итальянский Danieli’s. starwoodhotels.com Pudong Shangri-La. Удобное расположение и отличная кухня—вот два главных козыря этого отеля. Особенно рекомендуем ланч, по количеству блюд и разнообразию кулинарных традиций способный потрафить даже самому привередливому путешественнику. На последнем этаже—ресторан, оформленный гуру современного гостиничного дизайна Адамом Тиани.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

www.shangri-la.com

РЕСТОРАНЫ И БАРЫ

Three on the Bund. В доме№3 по улице Бунд располагается здание, миновать которое не удастся ни одному гостю Шанхая. Кроме художественной галереи, SPA Evian и бутика Armani здесь находятся четыре ресторана из числа самых лучших в городе. Особенно отметим Jean-Georges, предлагающий абсолютно оригинальную местную версию европейской «высокой кухни», великолепный вид из окон и романтичную атмосферу «Парижа Востока».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

www.threeonthebund.com

Bar Rouge. Это место—шанхайский «Дягилев», шампанское льётся рекой, самые красивые девушки города оглядывают зал в поисках уверенных мужчин в дорогих костюмах. С террасы можно любоваться проплывающими по реке джонками; даже самый закоренелый скептик начинает здесь неуклонно перестраиваться на романтический лад.

www.rougehotel.com; www. resto18.com

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ