Именем революции: японский часовой триллер от Grand Seiko...

Наступил апрель 1969-го. Каждый из лагерей показал собственный калибр. Группа Chronomatic, в которую среди прочих входили Heuer, Breitling и американский Hamilton, показала несколько работающих калибров, а объединение Zenith-Movado – три прототипа. Но все радостно поздравляли друг друга, навещая на выставочных стендах.

Но пока в партии наметился всего лишь «шах». У швейцарцев тоже был кварцевый прототип Beta-2, и 14 февраля 1969 года обсерватория в Невшателе объявила его победителем – он оказался точнее японского. На тысячную долю секунды, но точнее. В начале 1970-го швейцарское объединение CEH выпустило первую партию своих калибров Beta-21, но стоили они столько, что покупать их отказались даже те, кто входил в консорциум по его созданию. При этом японцы Seiko не стали жёстко патентовать свою технологию, так что швейцарцы всё же смогли включиться в гонку, пусть и на руинах собственной империи. И это уже был «мат». Казалось, от такого потрясения невозможно оправиться. Но не всё так просто.

Seiko возглавила кварцевую революцию. И для многих до сих пор ассоциируется в первую очередь с доступными кварцевыми часами. Однако японская марка появилась задолго до того, как возникли первые эксперименты с кварцевым резонатором.

В 1881 году 22-летний предприниматель Кинтаро Хаттори открыл часовой магазин и мастерскую в токийском квартале Гинза. С 18 лет Кинтаро ремонтировал часы на дому, а в 1892 году купил заброшенную фабрику в Токио, оборудовал её американскими и немецкими станками и назвал Seikosha, или «Дом точности» (по-японски «сейко» означает «точный», а «ша» – «дом»). В 1913-м фабрика выпустила первые наручные часы в Японии, а через десять лет случилось страшное землетрясение Канто, которое разрушило и фабрику, и офис. Хаттори к тому моменту было уже 65, и ему пришлось всё начинать с нуля. На руках у него остался только чудом уцелевший прототип наручных часов. Год спустя, в 1924-м, стойкий бизнесмен выпустил новые часы, уже с логотипом Seiko – sha («дом») унесло в небытие вместе со старой фабрикой.

Но Seiko не спешила выводить GS на международную арену. Сначала Grand Seiko собрали первые призы хронометрических соревнований в своей стране. В 1964 году японцы подали заявку в Женевскую обсерваторию, и к 1968 году механизм получил звание «Лучшие механические часы». После чего конкурс закрыли. О причинах спорят до сих пор. А японцы не унимались, продолжали повышать точность механических Grand Seiko. В том же 1969-м погрешность была уже в пределах ±2 секунд в день. И всё вроде бы шло хорошо, можно было не заботиться о совершенно ином развитии часового дела, но японцы понимали, что новое слово в часовой промышленности неизбежно прозвучит, и решили, точнее, смогли сказать его первыми.

Мир так устроен, что новые технологии сначала появляются в люксовом сегменте. Например, электромобили. Сначала электрокар, способный проехать на одной зарядке не одну сотню километров, представила Tesla. И просила за Model больше $100 000. И только спустя без малого десятилетие на рынке появились машины с большим запасом хода от массовых брендов: Volkswagen, Ford и Chevrolet. Обеспеченных потребителей уже интересует другая новая технология – автопилот. Но когда электромобили и автопилот появятся в любом таксопарке, богатые и успешные будут платить большие деньги, чтобы самим сесть за руль автомобиля с двигателем внутреннего сгорания.

С часовыми нововведениями та же история – самое передовое, точное, удобное упаковывается в дорогой корпус и отдаётся сильным мира сего. Если технология оказывается жизнеспособной и удобной, ею оснащаются все часы, а за первыми, дорогими образцами выстраивается очередь коллекционеров с оттопыренными деньгами карманами.

Тот, кто не работает над нововведениями, дорогими и поначалу невыгодными «комплиментами от шефа», будет вынужден отдать часть прибыли, если не весь бизнес, в угоду изменившимся вкусам или обстановке.

Кварц не был диковинным захватчиком часового мира с Востока. Эксперименты и разработки вели несколько западных фирм. Просто в итоге путь, который проложили японцы, оказался наиболее практичным. Противопоставить новой реальности было нечего и гигантам часового люкса, поэтому на выпуск неприхотливых кварцевых часов перешли даже Rolex и Omega. Да, это были суперкачественные, по-своему красивые калибры, например, серия Rolex Oysterquartz или Omega Megaquartz успешно пользуются спросом среди коллекционеров и сегодня.

Тянулись двадцать непростых для индустрии лет, традиционные часовые марки банкротились одна за другой. Наступили 1990-е, и швейцарские часовщики наконец почувствовали: настало время нанести ответный удар. Генеральной линией стал девиз, прозвучавший у одного из брендов: мы не делали кварцевых часов – и никогда не будем. С этого момента дорогие часы – статусный аксессуар, показывающий не только точное время, но и стоимость времени своего владельца. Носить механические часы снова стало круто. Кварц отошёл в область масс-маркета и профессиональных инструментов, эксперименты дорогих швейцарских марок с кварцем забыли и предпочитают больше не вспоминать.

Японцы, которые к тому времени опутали своими разработками в области компьютеризированных и кварцевых часов почти весь мир, поняли: настало время разморозить нежно любимый проект Grand Seiko – высокоточное механическое сердце и суть огромного часового гиганта Seiko, ведущего свою родословную с конца XIX века.

В то время в часовом мире стандартом считался запас хода около 40 часов. Grand Seiko, помня девиз основателя Хаттори «быть на шаг впереди», установила собственную планку – 50 часов. Это были собирающиеся вручную калибры серии 9S5, они вышли в 1998 году. На этих лаврах японцы почивали недолго. В 2006-м Grand Seiko сделали калибр серии 9S6, ощутимым отличием которого был запас хода в 72 часа от одного заводного барабана – без ущерба для точности и стабильности хода.Наступление на европейский рынок премиальных механических часов японцы готовили долго, тщательно и не спеша. Строго говоря, они вывели на международный рынок – презентовали на Baselworld – часы Grand Seiko только в 2010 году, через пятьдесят лет после появления первой модели. А в 2014-м приняли участие в самом престижном конкурсе часового мира GPHG и взяли «Малую стрелку», главную награду для часов стоимостью до 8000 франков.

C того самого «чёрного Рождества» 1969-го в классической часовой индустрии образовалось два глобальных направления развития часов: механические и кварцевые. Но японцы были бы не японцами, если бы не взялись искать свой, третий путь.

В 1977 году Ёсикадзу Акахане, молодой и, как все умники, крайне самонадеянный и упёртый часовой инженер, решил, что классические «вечные» часы, то есть механические с автоподзаводом, могут быть такими же точными, как кварц, но при этом не зависеть от элемента питания. Ему потребовалось более двадцати лет, уйма неудач и 600 прототипов. Но в итоге он с командой добился успеха.

В 1999 году появилась технология Spring Drive. Калибр прозвали мехатронным: он совмещал традиционный пружинный привод с электронным регулятором. В 2004 году удалось добиться запаса хода в 72 часа, и только тогда часы с технологией Spring Drive можно было выпускать под брендом Grand Seikо. Идея Акахане была полностью реализована через 28 лет поисков в калибре 9R65. А всё потому, что Grand Seiko была и остаётся одной из немногих мануфактур полного цикла, которые производят, собирают и настраивают все детали самостоятельно, владея как механической, так и кварцевой технологиями.

Крупнейшая выставка Baselworld более ста лет собирала профессионалов и любителей часового искусства. Именно там часовщики хвастались друг перед другом, жали руки, удивляли любителей и профессионалов рынка. Казалось, эта незыблемая скала в часовом ультраконсервативном сегменте не дрогнет никогда. Но ещё до эпохи COVID-19 от неё начали откалываться огромные куски ценных пород: Patek Philippe, Breguet, Omega, Rolex.

Нет, японцы в этом не виноваты – такова эволюция. Хотя Seiko и Grand Seiko в числе первых освободили место на выставке. Grand Seiko планировали провести саммит в Токио. Кстати, от России единственным приглашённым изданием был RR, но пандемия оставила всех на дистанционке. С коллекциями пришлось знакомиться в режиме онлайн.

Grand Seiko посвятил новинки круглой дате. В 2020-м марке премиальных японских часов стукнуло шестьдесят, и это магическая цифра в часовом мире: в часе – шестьдесят минут, в минуте – шестьдесят секунд. И именно с отметки 60 начинается отсчёт нового времени, нового этапа – всё обнуляется. На этой отметке GS отделился от швейцарской выставки, на этой отметке предложил миру новые, ещё более продвинутые часы.

Grand Seiko представил калибры, на которых строится будущее японской марки. Механика стала ещё тоньше, а запас хода высокочастотного калибра 9SA5 вырос уже до 80 часов. В мехатронном калибре Spring Drive 9RA5 с автоподзаводом запас хода увеличен до 5 дней – на символичные 60%. «Марка Grand Seiko создана в 1960-м, ровно через сто лет со дня рождения её основателя Кинтаро Хаттори, – сказал по поводу юбилея глава компании Seiko и правнук основателя Синдзи Хаттори. – Сегодня, основываясь на наследии, я имею честь направить Grand Seiko на путь к дальнейшему успеху в следующие шестьдесят лет».

Если учесть, что на международной арене бренд Grand Seiko существует всего десять лет, а среди профессионалов давно занял прочные позиции в ряду мэтров часовой индустрии, любители высокого часового искусства тоже распробуют это блюдо от японских шефов. Как говорят японцы, украшения заметит каждый, истинную красоту ещё нужно разглядеть. И судя по обширным коллекциям, на это у нас уйдёт не менее шестидесяти лет.

Фото: Пресс-служба