Одри Хепберн: как дочь аристократки и нациста стала идеалом женщины Европы

Баронесса была дамой строгих правил, а ее муж придерживался куда более свободных нравов. В итоге однажды Элла застигла мужа в постели с няней своих детей (у Одри было два старших единоутробных брата), после чего неверного супруга с позором изгнали из дома. Актриса, которой на момент разрыва родителей было всего шесть лет, сохранила добрые воспоминания об отце, много лет спустя разыскала Хепберна-Растона и оказывала ему помощь до самой его смерти.

Еще до развода Элла и ее муж разделяли нацистские и антисемитские идеи. Хепберн-Растон не оставил их и тогда, когда в Европе заполыхала война; он был арестован британскими властями и всю Вторую мировую провел за решеткой. Баронесса образумилась раньше — что неудивительно: нацисты заняли Голландию, и население откровенно голодало. Есть сведения, что Элла помогала людям из Сопротивления — в том числе деньгами, вырученными за балетные выступления ее юной дочери Одри.

Самой будущей актрисе военное время запомнилось почти постоянным недоеданием. Когда в Европе высадились союзники, и голландцы получили гуманитарную помощь, девочка, получившая однажды банку сгущенки, выпила ее в один присест. Последствия голодного отрочества впоследствии сказались на здоровье Одри.

Но причиной ее невероятной стройности (менее 50 килограммов при росте 170 сантиметров), сохранившейся на всю жизнь, были все же не военные лишения, а железная балетная дисциплина. В танцклассе ее хвалили, но примой Одри стать не могла (слишком высокая), и предпочла актерскую карьеру. Это было самым выгодным «вложением» ее внешности, грациозности и, как вскоре выяснилось, драматического таланта. Сама актриса признавалась, что главным в ее выборе пути было не тщеславие, а банальная необходимость зарабатывать на жизнь.

Первый фильм, в котором сыграла 19-летняя Одри Хепберн, был на нидерландском языке. Ей досталась роль стюардессы в документальной учебной картине «Голландский за семь уроков» (1948). Кстати, сама Одри говорила на пяти языках: родном нидерландском, отцовском английском, французском, который учила в школе, а также итальянском (его она освоила во время своего второго брака с итальянцем) и испанском. Девушку почти невозможно узнать: у нее еще юношески-круглое лицо, чуть неровные зубы (впоследствии актриса исправила этот недостаток) и пышные кудри.

Сложно поверить, но уже через четыре года она сыграла главную роль — принцессы Анны, ненадолго сбежавшей от королевских обязанностей — в голливудском фильме «Римские каникулы». Фильм вышел в 1953-м. Он принес Одри ее единственный «Оскара» и дружбу с экранным партнером — знаменитейшим актером своего времени Грегори Пеком, которую оба пронесли через всю жизнь.

На «Оскар» Одри Хепберн (от второй своей фамилии, Растон, она навсегда избавилась еще в начале карьеры) надела обманчиво простое и подчеркнуто невинное платье, сшитое для нее дизайнеркой студии Paramaunt Эдит Хэд. Актриса играла в нем в «Каникулах» и его же выбрала для оскаровской церемонии. В 2011 платье ушло с аукциона за 140 тысяч долларов.

Много лет спустя актриса говорила, что мода пришла в ее жизнь следом за первым кутюрным платьем Юбера де Живанши — на тот момент совсем молодого французского модельера. У них было немало общего: европейское происхождение, аристократические корни (Живанши был маркизом), французский язык и, конечно, безупречный вкус. Юбер не навязывал Одри свои творения — напротив, они были соавторами и настоящими друзьями. Сотрудничество началось во время съемок фильма «Сабрина» (вышел в 1954 году).

Официально художницей по костюмам этой картины была Эдит Хэд, но большую часть нарядов для Хепберн создал Живанши — в том числе платье с прямоугольным вырезом, получившим название «Сабрина-декольте». С выходом фильма совпала и первая несчастливая романтическая история Одри: она стала встречаться с партнером по фильму Уильямом Холденом. Хотя Одри была искренне влюблена, развития эта история не получила: актер был значительно старше нее, женат, известен своими многочисленными интрижками и к тому же сделал вазектомию, а Хепберн хотела детей.

Впрочем, актриса недолго оставалась одна: в 1954-м она вышла замуж за Мэла Феррера, актера, вместе с которым играла в театре. У Феррера дети были: до Одри он женился уже трижды, и их общий ребенок Шон стал для отца одним из пяти его детей. К свадьбе жених поднес актрисе сразу три помолвочных кольца: из белого, желтого и розового золота, чтобы они сочетались с любыми другими ее украшениями.

Надо, впрочем, отметить, что колец Одри не любила. Ее имидж вечно юной девушки в 1950-е подразумевал нитку жемчуга и жемчужные пусеты: эти украшения актриса надевала чаще всего. В 1960-е, когда возникла мода на крупную бижутерию, Хепберн иногда выбирала массивные золотые серьги-кольца. Высокий рост диктовал обувные предпочтения: чтобы не быть выше своих зачастую низкорослых сценических и романтических партнеров, актриса почти всегда ходила в туфлях на плоской подошве — «балетках», или «балеринках».

Такую обувь она заказывала у «обувщика звезд» — активно работавшего в Голливуде итальянца Сальваторе Феррагамо. Специально для Одри он разработал модель из замши с вышивкой и бисерным декором. Как и для других актрис первой величины, для Хепберн Феррагамо сделал специальную именную колодку необычно большого для женщины в те времена размера — 41-го. В коллекции музея бренда Salvatore Ferragamo во Флоренции хранится пара балеток, принадлежавших Одри. В 2017-м несколько других пар ее обуви разного цвета ушли с молотка на аукционе Christie’s.

Тонкая талия и длинные ноги позволяли Одри носить брюки. На фото разных лет — начиная с 1950-х, когда это было едва ли не вызовом общественной морали, и до конца жизни — актриса часто появляется в брюках: игривых капри в клеточку, классических саржевых со стрелками, синих джинсах или легких летних льняных. Один из самых запоминающихся брючных комплектов актрисы — черные брюки-сигареты и водолазка из «Забавной мордашки». В этом минималистичном наряде Одри демонстрирует свою балетную подготовку в дуэте с выдающимся эстрадным танцовщиком и актером Фредом Астером.

В 1960-е необычная красота и яркое обаяние Одри Хепберн достигли пика. В 1961-м, едва восстановившись после рождения Шона, актриса снимается в «Завтраке у Тиффани» по роману Трумэна Капоте, самом, пожалуй, известном фильме с ее участием. Безупречную фигуру Одри, ничуть не испорченную беременностью, на рекламных плакатах облегало столь же безупречное черное платье от Живанши. Оно сделалось и остается по сей день эталоном, архетипом для женской версии black tie.

Декольте актрисы украшало великолепное колье — подлинные бриллианты Tiffany & Co.: 128,54-каратный желтый бриллиант в оправе от тогдашнего ведущего ювелира дома Жана Шлюмберже. На другом плакате, еще более известном, Одри поигрывает тонким мундштуком с папироской, а на шее у нее поблескивает многорядное жемчужное ожерелье со сверкающим фермуаром.

Кстати, в частной жизни актриса предпочитала пышным вечерним колье лаконичные костюмные украшения дома Van Cleef & Arpels, в частности, популярный сотуар Alhambra. Ее любимым аксессуаром в 1960-е, как в жизни, так и на экране, были крупные очки в пластиковой оправе — как у ее героини, молодой француженки Николь, в популярной комедии «Как украсть миллион» (1966). Вообще весь гардероб Одри-Николь отличает небрежный парижский шик: Живанши превзошел сам себя в авангардных коротких пальто, броских топах и лаконичных шляпках, которые конкуренты потом копировали несколько сезонов подряд.

В 1967 году вышли сразу два фильма с участием Одри («Двое на дороге» и «Дождись темноты»), и обоим было далеко до успеха «Завтрака у Тиффани» и «Как украсть миллион». К тому же развалился и брак актрисы с Феррером, длившийся 14 лет. Хепберн впала в депрессию. Психиатр актрисы, молодой (почти на 10 лет моложе Одри) итальянец Андреа Дотти, так рьяно взялся за лечение своей звездной пациентки, что в 1969 году оно завершилось браком и переездом в Италию.

Наряд для свадьбы сшил, разумеется, Живанши. По католической традиции, если брак не первый, невеста не должна одеваться в белое. На Одри было короткое бледно-розовое платье со стоячим воротником и длинными рукавами. Фату или шляпку — невеста по традиции должна покрывать голову — заменила модная в 1960-е косынка того же оттенка, что и платье (Одри вообще любила косынки и платки, в ее коллекции их было немало). Завершали наряд перчатки, колготки и туфли на невысоком каблуке, тоже точно попадающие в тон. Фото новобрачной обошло все таблоиды и глянцевые журналы.

От Дотти актриса родила второго сына, Люка. Впрочем, брак это не спасло: в начале 1970-х супруги разъехались (официальный развод состоялся только в 1982 году — из-за особенностей итальянского семейного законодательства). Одри уехала из Италии и вернулась в Голливуд, где время от времени снималась в не самых кассовых картинах.

«Оскаров» ей больше не давали, но в 1986-м доверили вручить главную американскую кинематографическую награду дизайнеру по костюмам Эми Вада. Сама Хепберн была в изящном розовом платье в индийском стиле и массивной бижутерии Givenchy: золоченых серьгах-шандельерах с крупными цветными камнями. Этот лук актрисы, которой на тот момент было уже почти 57 лет, стал самым заметным за всю ее светскую карьеру.

После развода с Дотти Хепберн какое-то время была одна, но в 1980-м у нее начался роман с соотечественником – голландским актером средней руки Робертом Волдерсом. С ним она ездила в благотворительные поездки в статусе посланницы ЮНИСЕФ и даже встречалась с президентом Рейганом. Волдерс и сыновья Шон и Люк были рядом с Одри, когда она умерла от онкологического заболевания в своем доме в швейцарском городке Толошна в конце января 1993 года. На похороны актрисы на скромном местном кладбище собралось 25 тысяч человек.

Хочешь следить за событиями в мире роскоши? Подписывайся на «RR Россия» в Telegram и «ВКонтакте».

Фото: Getty Images, Кинопоиск, Wikipedia