Материнский капитал: Мэй Маск в эксклюзиве Robb Report
Компания SpaceX Илона Маска 30 мая 2020 года осуществила успешный запуск первого в истории частного пилотируемого космического корабля Crew Dragon к Международной космической станции. В Twitter трансляцию этого события посмотрели более 16 миллионов человек, а в центре управления полётами присутствовала вся семья Илона Маска (в начале 2021-го он занял первую строчку в рейтинге миллиардеров Bloomberg). В это же время с разницей в несколько дней состоялась премьера фильма, спродюсированного сестрой Илона Тоской, его брат Кимбал открыл новый ресторан, а у его матери Мэй Маск в России вышла книга «Женщина, у которой есть план».
«Мой год был расписан буквально по дням, и каждая неделя должна была начаться в новой стране. Множество планов пришлось отменить, в том числе визит в Москву. Мы живём в очень странное время», — рассказывает Мэй. Однако это не помешало 72-летней модели и диетологу прилететь в Нью-Йорк на съёмку для RR. Мы должны были встретиться на интервью, которое в конце съёмочного дня попросили перенести в Zoom. «Вопросов исключительно про Илона прошу не задавать, Мэй не любит, когда спрашивают только про старшего сына», — любезно проинформировала ассистент по имени Анна. Признаться, говорить об Илоне я и не планировал. Меня скорее интересовало, как повлияли на материнский опыт Мэй отношения с собственными родителями. Ведь росла она в довольно непривычных обстоятельствах. Когда Мэй было около трёх лет, отец перевёз всю семью на грузовом судне из Канады в ЮАР.
«На моё счастье, родители всегда были добры и щедры ко всем своим пятерым детям. Под щедростью я понимаю тот факт, что они позволяли нам пробовать себя в разных сферах и научили независимости. Они не были богаты, но мы жили в достатке. И пока наши сверстники на каникулах отдыхали на море, отец, археолог-любитель, брал нас с собой в экспедиции по пустыне Калахари, где искал затерянный город Фарини. У нас был запас бензина, еды и воды на три недели. До сих пор поражаюсь, как мама ухитрялась каждый день что-то печь, готовить еду на семерых и присматривать за всеми нами. По ночам мы спали на земле в закрытых спальных мешках, чтобы ночью не покусали гиены. Это были походные условия, но у меня всегда была крыша над головой, и я чувствовала, что мне с семьёй повезло».
В юности Мэй пыталась шить одежду, похожую на ту, что видела в модных журналах – до ЮАР они доходили с опозданием на полгода. «Мне казалось, я выглядела модно, в чём, конечно же, заблуждалась. На конкурсы красоты, куда я попала благодаря подруге мамы, которая бесплатно обучала меня ходить по подиуму, мои соперницы всегда приходили с красивыми причёсками и макияжем от стилистов. А я за кулисами лихорадочно пыталась сама привести себя в порядок. Да и в финал конкурса "Мисс Южная Африка 1969" я, возможно, прошла только потому, что, узнав об измене своего молодого человека, неделю рыдала и похудела до нужных размеров. Так началась моя модельная карьера, которой мне удавалось заниматься исключительно по выходным из-за учёбы. Видели фотографии того времени на моём сайте? Мне нравилось участвовать в показах и съёмках. Но необходимо было получать дальнейшее образование – отец на этом настаивал». К 21 году она уже получила степень бакалавра в области питания и диетологии. И продолжала совмещать работу с модными съёмками.
За инженера Эррола Маска Мэй вышла в 1970 году и родила Илона, Кимбала и Тоску. Спустя девять лет она подала на развод и сбежала с детьми из Йоханнесбурга сначала в США, а затем в Канаду. Мэй регулярно подвергалась домашнему насилию и угрозам со стороны бывшего супруга, несмотря на судебный приказ, запрещавший ему приближаться к детям. «В попытках запугать меня он нарушал закон, выслеживая нас и бросаясь на меня с ножом посреди улицы. Несколько лет подряд он подавал иски, чтобы разорить меня. Безусловно, любая женщина в таких обстоятельствах будет испытывать страх за жизнь своих детей. Если мужчина постоянно угрожает, растущий страх не позволяет сбежать от абьюзера, поскольку кажется, что станет только хуже. Я находилась в состоянии перманентного ужаса и не видела будущего. До тех пор, пока в один прекрасный день не положила конец издевательствам. Я очень боялась, но страшнее было ничего не менять. Хотя я долго никому не рассказывала о том, что пережила».
Приступив к работе над книгой, Мэй надиктовала всё, что приходило в голову. А получив текст, попросила агента удалить записи о насилии. Но он настоял на важности этой главы. «А затем и мои дети сказали, чтобы я не стеснялась рассказывать об этой части моей биографии, в конце концов, они тоже пострадали от физического насилия, став его свидетелями. Я получаю огромное количество сообщений от русских женщин, рассказывающих свои истории, и понимаю, что это было правильное решение. Однако до выхода книги о том, что мне пришлось пережить, не знал никто из членов моей семьи, даже сестра и братья. Мне казалось, что, начав говорить о насилии, я превращусь в жертву, которая жалуется и заставляет окружающих себя жалеть. Сейчас я прекрасно понимаю важность огласки в подобной ситуации».
В Торонто бывший муж уже не мог подать на неё в суд. Но Мэй ещё долго опасалась выходить на ужин в ресторан, поскольку за ней могли следить люди бывшего супруга, собиравшие доказательства для оспаривания материнских прав. Задавала ли она себе хоть раз вопрос «Что я наделала?» после переезда в Торонто? «Ни разу! Это то, чего хотели мои дети, а мне хотелось быть рядом с ними». Когда Илону исполнилось десять, бывшая свекровь (заставлявшая Эррола поднимать руку на супругу в воспитательных целях) убедила мальчика в несправедливости того, что его мать живёт с тремя детьми, а отец один. Тогда ребёнок принял решение переехать к отцу. Уже тогда Илон был одиночкой, поскольку проводил всё время за книгами в библиотеке. Мэй вспоминает, что детским прозвищем Илона было «мальчик-гений», а затем быстро добавляет: «Все мои дети великолепны». Переехав к отцу, мальчик получил доступ к компьютеру, который для его матери был непозволительной роскошью, что в итоге оказало огромное влияние на его развитие. В 13 лет Кимбал стал скучать по брату и тоже переехал к отцу. Однако спустя несколько лет дети Мэй вернулись в Канаду, чтобы продолжить образование: Илон изучал бизнес и физику, Кимбал пошёл на менеджмент и в кулинарную школу, а Тоска решила изучать кино.
Детям Мэй давала ту же степень свободы, что и её собственные родители: «Мне было важно, чтобы они научились принимать решения самостоятельно и нести ответственность за свои поступки. Как только они все переехали учиться в США, я почувствовала себя такой свободной! – поясняет она. – Никогда прежде мне не приходилось жить одной. Это был один из лучших периодов жизни, когда я могла всё время посвящать работе с пациентами, образованию и самой себе». Спустя несколько лет Мэй переехала из Торонто в Нью-Йорк, а в 2013 году поселилась в Калифорнии, чтобы быть рядом с внуками: «У меня двенадцать внуков, и я не балую их подарками. Всё, что они от меня получают, это объятия. Я не строга с ними, но мне важно, чтобы у них были хорошие манеры».
В последнее время в модной индустрии всё больше внимания уделяется моделям за пятьдесят, причём не только мужчинам. «Я живое доказательство того, что можно найти работу в моде и после шестидесяти. Я никогда не работала так много, как сейчас», — с гордостью заявляет Мэй. «Я бы посоветовала молодому поколению как можно раньше зарегистрироваться в соцсетях, потому что часть работы я получаю благодаря активности в Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) и TikTok. Работаю над контентом ежедневно по несколько часов. И у меня отлично получается! А у вас есть TikTok?»
Продюсер: Natalie Kogan; фэшн-директор: Georgy Kostava; макияж: Mari Shten; волосы: Takuya Yamaguchi; отдельная благодарность Julia Maltseva, Anna Sherman
Фото: Natalie Kogan. Стиль: Zu SB