10 странностей в гардеробе принцессы Дианы. Как провокация стала ее вызовом Виндзорам

Аристократичный силуэт – это пригнанные фасоны a.k.a. tailored. Не облегающие, не обтягивающие, но сидящие по фигуре и её структурирующие. Это канон. Принцесса Уэльская носила просторные маскулинные пиджаки с широкими плечами, что было чрезвычайно в духе 80-х, но так и не стало трендом при дворе. Опасность таких остро модных вещей в том, что спустя 30 лет они заставляют вас содрогаться при виде своих прежних фотографий.

Когда мы ищем референсы на стиль так называемой proper lady, безопаснее отвести глаза от цветных колготок Дианы. Они не только не вписываются в матрицу королевского статуса и скандально противоречат протоколу, но и в определённом смысле свидетельствуют о недостатке самообладания. Поп-арт орудие в борьбе с монархической конвенцией? Cлабый аргумент.

А вот утверждение о том, что Диана была противницей шляп и, выходя на публику без головного убора, нарушала протокол, – ошибочно. Юбки стали короче, причёски пышнее, а шляпы полетели на обочину уже на рубеже 50-х-60-х годов.

В действительности всюду, где наличие шляпки было строго необходимо, – а необходимо оно в контурах официального дресс-кода morning dress и во время посещения храмов определённых конфессий – принцесса Уэльская появлялась в образцовом головном уборе. В остальных случаях шляпа была разве что желательна. Но по мнению королевы человеческих сердец этот аксессуар дистанцировал её от страждущей публики; об этом свидетельствует её трогательное заверение: «В шляпе ты не можешь обнять ребёнка».

Модная пощёчина принцу Чарльзу в вечер его публичного признания о длительном закулисном романе с Камиллой Паркер Боулз вошла в историю нарушений королевского протокола как Revenge Dress – платье мести. Зная, что этой ночью общественность услышит о её семейном унижении, принцесса явилась на ежегодный летний вечер Serpentine Gallery в Кенсингтонских садах не совсем в том, что планировала надеть накануне.

Чёрные чулки, которые недолюбливают адепты декорума, – мелочь по сравнению с чёрным платьем с разрезом до бедра и глубоким декольте. Венчал сексуальный призыв жемчужный чокер с аппетитным сапфиром в центре, который когда-то был брошью, подаренной леди Диане Спенсер бабушкой Чарльза – Королевой-Матерью.

Добро пожаловать в царство покровительственной роскоши, чуждой любых прозаических ограничений! Таким количеством жемчуга в последний раз украшались, пожалуй, только в бытность Доброй королевы Бэсс. Дизайн вечернего наряда, известного как Elvis Dress, принадлежит придворной портной Кэтрин Уолкер и украшен сотнями устричных жемчужин. Было бы заносчиво выйти в нем к народу, зато для официального вечернего приёма в Гонконге – в самый раз. Сегодня костюм принадлежит музею Виктории и Альберта.

Однако жемчуг на шее Её Королевского высочества далеко не всегда оказывался натуральным или искусственно выращенным. Множество ожерелий, которыми мы любуемся, – имитация. Пусть склонность журналистов приписывать бижутерию сокровищнице Виндзоров и Спенсеров останется на их совести – Диана никого не вводила в заблуждение намеренно. Украшения, имитирующие жемчуг, носили и Жаклин Кеннеди, и Дебора Кавендиш. Диана разве что добавила в список допустимого стразы.

После двух мировых войн и общей тенденции в европейских странах монархического строя сократить имущественную дистанцию между королевскими домами и налогоплательщиками, бижутерия больше не считается дурным тоном. С лёгкой руки Габриэль Шанель она уже в первой половине XX века получила статус «доступной роскоши».

Наряды с глубоким декольте и обнажёнными подмышечными впадинами порицаются королевским протоколом. Однако в угоду им, а не протоколу Диана прибегает к незатейливой женской хитрости, прикрывая самую пикантную часть бюста – кливидж – клатчем! Впрочем, это помогало ей избежать разве что зрелищных фотографий, за которыми охотились репортеры, поджидая её «парадного» выхода из автомобиля. От королевы за дразнящий бюст и колени нарушительнице регулярно и поделом доставалось.

Еще одно модное заявление – разделенные пары аксессуаров. Так во время официального визита в Сеул её королевское высочество была замечена в серьгах одной модели, но разных цветов – в правой мочке был рубин, в левой – сапфир. То же Диана проделала с оперными перчатками: на балу America’s Cup Ball в Лондоне: на правой руке была алая, на левой – чёрная, в тон двухцветного платья.

Принцесса Уэльская охотно экспериментировала с ювелирным инвентарём, не раз украшая драгоценными колье, как ни странно, лоб вместо шеи. Некоторые модели тиар конца XIX – начала XX века действительно преображаются в ожерелья. Но тиару так или иначе носят на голове, а не над бровями! По правде сказать, для намёка на дамские украшения причёсок эпохи Ренессанса сапфировые и изумрудные чокеры Дианы были слишком громоздкими; а для дани моде детей цветов на хайратники – пожалуй, слишком драгоценными.

Королевская семья скептически относится к чёрному цвету в дамской одежде, традиционно считая его цветом траура. Однако у леди Дианы Спенсер и на этот счет было своё мнение. Ещё будучи только помолвленной с принцем Чарльзом, их первый совместный публичный выход в Голдсмит Холл она осуществила в чёрном вечернем платье из тафты и... без бретелек. Что и говорить: леди Спенсер обожала хищные взгляды папарацци и ничего не могла с этим поделать.

Сказать, что Его Королевское высочество был удивлён, если верить биографу Эндрю Мортону, – ничего не сказать: «Ты же не собираешься в этом пойти?» – сказал он накануне. «Да, собираюсь», – ответила 19-летняя невеста. «Оно чёрное! – воскликнул принц (настоящий джентльмен – ни слова о кливидже). – Только в трауре носят чёрное». «Да, но я пока не член вашей семьи», – ответила леди Диана Спенсер и даже не подумала изменить аттитюд.

Когда брак устремится к неизбежному разводу, Диана будет не раз возвращаться к чёрному гардеробу, всякий раз отважно противопоставляя себя Виндзорским предрассудкам. А с 1996 года префикс HRH и вовсе перестанет её обязывать.

Фото: Getty Images