«И от Цезаря далеко, и от вьюги»: как русские живут в Черногории после 2022 года
Всегда хотел жить у моря. Ну, знаете, «если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Любил я повторять эти строки — не вслух, конечно, я не из тех странных людей, что внезапно принимаются цитировать Бродского, когда их не просят. А вот просто — выглядываешь в своих Сокольниках в окошко, а там уже сосульки выросли, асфальт припорошило, дворники хмурые по нему шкряб, шкряб. И думаешь: вот выпало же в империи родиться, сейчас бы к морю, в глухую провинцию.
Ну вот и исполнилось — я в провинции. В довольно глухой — это Черногория, самое маленькое балканское государство. С трёх сторон тут горы, но не чёрные, они покрыты волнующимися на тёплом ветру зелёными лесами, так что издалека кажется, будто они дышат. С четвёртой стороны оно — море. Очень красиво. Но, честно говоря, не привык созерцать такую красоту дольше двух недель. А я тут уже скоро два месяца. «И от Цезаря далёко, и от вьюги». Вроде хорошо, но странно.
«Ну, как вы там устроились?» — спрашивают меня часто. Да вроде неплохо. Сняли квартиру с видом на пролетающих на фоне далёкой горы чаек, отправили дочь в англоязычный садик. Смешно: там все русские, но в саду принято разговаривать только по-английски, и все друг другу говорят при встрече «хэллоу». Дочери три года, она не понимает, в чём прикол, и её это нервирует. Вблизи садика (а тут всё вблизи, по-деревенски) маленький рынок. Здесь мне продают абрикосовую ракию и домашнее вино со скидкой, потому что я знаю нужного человека. Наверное, это и называется «устроиться».
Была такая полушутка: взрослая жизнь — это когда в магазине у дома у тебя появляется нелюбимая кассирша. Здесь у меня появилась одна — в пекарне, где я беру по утрам свежие круассаны. По утрам я всегда немного туплю, а тут ещё сербский язык, и я пару раз не мог толком объяснить ей, что мне нужно, а потом давал вместо двух евро — один. Или наоборот. Она ничего мне не говорила ни разу, но я по глазам вижу—не любит. Кладёт в крафтовый пакетик маленький круассанчик — и глядит враждебно. Понаехали, мол. Но круассаны вкусные, хрусткие такие, так что я всё равно прихожу.
Всё это мелочи, протуберанцы быта. Среди них я вспоминаю иногда, чем занимался прежде. Шеф-редактор глянцевых журналов, замглавреда в городском лайфстайл-медиа, ведущий телеинтервью. И тогда во мне шевелится что-то вроде недорастраченной амбиции. Надо что- то делать! Срочно! Открыть тут своё медиа! Журнал! Канал! Так, посмотрим. «В Черногории сегодня живут 79 миллионеров», — сообщает мне местный телеграм. Значит, будут инвесторы. И вообще, что это за цифра — 79? Будто призыв — иди и округли её. Собой!
«Здесь у одного парня несколько вилл, он их сдаёт. Снять можно только по знакомству. Там роскошно — бассейны, бары, вечеринки, всё это в уединении. И всё включено, понимаешь? То есть ты снимаешь виллу сразу вместе с девушками». Эту историю рассказывает мне в кафе мой новый знакомый, владелец IT-бизнеса. Он живёт тут уже почти год, поэтому заказывает для меня какой-то кофе, которого нет в меню. Не тыквенный латте, конечно, но что-то тоже приятное. Мы сидим на веранде в ноябре, и я уже почти перестал рефлексировать по этому поводу. Мимо проезжает кабриолет. «На виллу поехал», — думаю я и прихлёбываю свой незафиксированный в меню кофе. Нет, не завидую. А думаю: вот, будь у меня медиа, неплохой был бы материал. Расследование. Ну или хоть рекламу вилл бы дали. Вечером я в гостях у местного политэмигранта. Скидочная ракия уже начала действовать. Мы выходим на террасу, срываем мандарины, которые протягивают нам ветки растущего тут дерева, и закусываем.«Зачем мне медиа?» — думаю я. С ним одна морока. Уехал из империи, а собираешься устроить тут другую, медиаимперию. Где логика? Непонятно.
Ничего непонятно. В статье о городке, где я живу, «Википедия» констатирует максимум солнечных дней в году. Но даже в самом ярком свете не разглядеть, что там дальше. Состояние полной неопределённости затянулось. Меня одолевает тревога. Она шепчет: все там, работают, живут, а ты тут на курортах не пойми чем занимаешься. Меня потряхивает. Одеваюсь — и быстрым шагом иду через парк. Через 10 минут я вижу его — море. Оно спокойно, деликатно шуршит галькой. На гальке сидят девушки и юноши, они смотрят куда-то за горизонт, в неопределённую даль. Моё дыхание синхронизируется с шумом волн. Прав был всё-таки Бродский.
Фото: Getty Images