«Текущий кризис будет способствовать дальнейшему увеличению прозрачности рынка искусства»

Честно скажу, его идея принадлежит не мне, а Надежде Миндлин — куратору выставки. Она хотела показать портрет создателя коллекции через выставку произведений искусства, находящихся в его владении. Выставка динамическая, ее идея — показать, как потенциальный коллекционер встречается с произведениями искусства в выставочном зале, а затем они попадают в его дом. Поэтому для оформления первого этапа выставки выбран такой минималистичный стиль: белый зал, в котором коллекционер и знакомится с произведениями, изучает их и понимает, что хотел бы заполучить их в свою коллекцию.

Открывает проект выставка работ Олега Целкова из вашей коллекции. Вы помните, как познакомились с его творчеством? Как и почему приобрели его первую работу?

Работы Олега Целкова — знаковые для меня, они не были первыми в моей коллекции, но, столкнувшись с ними, я впервые почувствовала желание владеть произведением искусства. В оригинале я увидела работы Олега на выставке русского искусства в Лондоне в галерее Saatchi, они меня поразили, у меня произошла какая-то внутренняя синергия с работами Целкова.

Когда я начала покупать произведения искусства, мне просто хотелось, чтобы на стенах моего дома висели качественные работы, я не думала о них как о коллекции. Принимая решение о покупке, я часто консультировалась с каталогом Sotheby's 1988 года — единственный раз, когда этот аукционный дом провел торги в России. Я не задумывалась над тем, современное это искусство или нет. Просто делала выбор, исходила из личных предпочтений. Тогда у меня еще не было экспертизы и насмотренности, чтобы выбрать талантливых молодых художников, поэтому я выбирала среди работ уже состоявшихся авторов.

Проект «Портрет коллекционера в действии» — долгоиграющий? Вы планируете другие выставки в его рамках?

Проект изначально задумывался как серия выставок с работами из моей коллекции. Так что впереди посетителей ждет продолжение. Следующая выставка будет посвящена похожему с текущей выставкой временному периоду. На ней, в том числе, будут представлены работы Леонида Пурыгина. Интересно то, что сначала работы Пурыгина я совсем не понимала — какая-то лубочная и детская живопись.

Но с ростом насмотренности пришло не только понимание, но и любовь к его творчеству. Похожая ситуация произошла с Евгением Антуфьевым — еще один художник, любовь к которому пришла не сразу, а потом отношение изменилось. Одна из последних работ, купленных в частную коллекцию, — это скульптура Антуфьева. Вот так, можно сказать, растет и взрослеет коллекционер.

Продвижение коллекционирования как образа жизни — одно из направлений деятельности Cube.Moscow. Поэтому и по завершению серии из моей коллекции выставки коллекционеров искусства в Cube будут продолжаться. Я считаю проведение таких выставок необходимым, так как они могут способствовать развитию рынка искусства через создание ролевых моделей коллекционеров. Заражая примером, показывая, как искусство меняет качество жизни к лучшему.

Работы других художников из вашей коллекции как-то связаны с творчеством Целкова? По стилю, жанру, художественному языку...

Прямой связи нет, но когда я думаю о вашем вопросе, то понимаю, что в коллекции много работ с прямым посылом, четкими формами и яркими цветами.

Обычно я принимаю решение о покупке работы эмоционально, не задумываясь, гармонирует она с другими работами в собрании или нет. Скорее всего, общая линия коллекции когда-нибудь выстроится, но, думаю, этих линий все же будет несколько. Потому что уже сейчас в моей коллекции есть работы нескольких направлений.

С какими трудностями вы столкнулись сейчас из-за той ситуации, в которой оказалась наша страна?

Мы все сейчас проходим через турбулентные времена, но нужно сказать, что весь наш путь был непростым. 23 апреля Cube.Moscow исполнилось три года. Когда мы открывались в 2019 году, мы не могли и предположить, что придется закрыть выставочное пространство из-за пандемии, не отработав года. К счастью, мы прошли тот кризис достойно и успешно. Сразу после возвращения к выставочной деятельности у Cube значительно повысилась посещаемость, к нам пришли зарубежные галереи, зарубежные выставки, чувствовалось, что жизнь возвращается.

А потом случилось 24 февраля. У нас в этот день был запланирован арт-уикэнд – ежемесячный вернисаж Cube.Moscow. Было сложно понять, насколько все серьезно. Мы разговаривали о приходе на вернисаж представителей японского бизнес-сообщества, у нас открывалась выставка NFT, которая проводилась в нескольких местах в мире при поддержке правительства Японии. К сожалению, 24 февраля японцы к нам не пришли, да и не только они одни. Мы отменили торжественное открытие, но оставили двери открытыми для тех, кто не получил сообщения об отмене.

Вскоре несколько зарубежных галерей заявили о закрытии и уходе. У галерей-резидентов существенно упали продажи, у некоторых до нуля. Это поставило под удар весь проект. Сейчас продажи возвращаются, но это все равно еще не рабочий уровень продаж.

Что вы делаете для преодоления этих трудностей?

Я благодарна The Ritz-Carlton, Moscow — они нас поддерживают, пошли навстречу по коммерческим условиям, и мы снизили ставку для галерей, что позволило сохранить резидентов на площадке. Мы надеемся, что сможем пережить и этот кризис и чему-то научиться.

В свою очередь мы начали поддерживать художников через проект Cube open call, предоставляя пространства под выставки. Через этот проект у художников появляется дополнительная возможность не только заявить о себе, но и возможность продать работы. Мы серьезно развиваем онлайн-направление. Надеюсь, что в обозримом будущем откроем онлайн-магазин и аукцион. Работа в этом направлении активно ведется, но о сроках говорить рано.

Уже год назад вы говорили, что быть россиянином сейчас — это стигма. Очевидно, что сейчас будет еще хуже. Российский арт-рынок надолго отделен от международного?

Это сложный вопрос, и вряд ли на него кто-нибудь сможет дать сейчас определенный ответ. Безусловно, некоторое время нам будет очень непросто. И с международными проектами, и с проектами зарубежных институций в России. Но я надеюсь, что, если в ближайшее время будет охлаждение с Европой и Западом в целом, то одновременно будет проходить и сближение с Востоком и Азией.

Российское современное искусство хорошо показало себя на ярмарке Art Dubai — к нему там не было предвзятого отношения. Но прогнозировать сложно. В целом охлаждение к искусству из России в мире есть и это, безусловно, является препятствием для его продвижения на международном рынке.

Может ли это стимулировать коллекционеров приобретать работы российских авторов?

Хотелось бы дать позитивный ответ, но пока четкого ответа у меня нет и на этот вопрос. В целом большинство российских рынков сейчас переживает спад, поэтому многие люди, которые покупали и покупают предметы искусства, придерживают свои средства и даже используют их для поддержания оборотного капитала своих бизнесов и выплаты зарплат сотрудникам. Но я вижу, что рынок пытается стимулировать продажи: проводятся аукционы, хотя работы часто уходят по более скромным ценам, но продажи есть.

Я надеюсь, что текущий кризис будет способствовать дальнейшему увеличению прозрачности рынка искусства России. Важным инструментом станут онлайн-продажи, которые показали себя за пандемию инструментом, который помог выжить рынку искусства не только в России, но и в мире. Кроме того, именно онлайн привлек на рынок молодых покупателей 35−40 лет. Этот опыт, надеюсь, поможет и российскому рынку искусства.

Я жду появления новых маркет-плейсов и аукционов. Они уже появляются, несколько месяцев назад, например, запустился маркетплейс российского дизайна manner-matter.ru, он мне очень нравится, если таких качественных проектов будет больше, то и интерес внутри страны к российскому искусству и дизайну будет расти. А аукционы — это в целом событийная история, которая привлекает внимание и к художникам, и ко всему рынку. Я очень люблю участвовать в аукционах, а теперь и сама работаю над запуском онлайн аукциона Cube.

Фото: Cube.Moscow