Институт мира
Городской пейзаж, открывающийся русскому путешественнику с балкона отеля The Opposite House, поражает своей узнаваемостью. Кажется, что вы попали в какой-нибудь уральский или сибирский индустриальный город. Китай долго подражал СССР, особенно страстно заимствуя наши идеи массовой застройки.
Когда вы разворачиваетесь спиной к этой советско-китайской равнине и снова вступаете в ваши владения, вы чувствуете себя
на борту космической станции, которая по каким-то высшим стратегическим соображениям китайские войска ПВО позволили мягко приземлиться посредине Пекина. Здесь, в покоях The Opposite House, как будто тот же, что и в хрущобах, триумф геометрических объёмов, но нет никаких сомнений, что вы находитесь на территории ХХI века. Причём лучшей, цветущей его территории. Здесь царство тёплого дерева и сияющего стекла. Здесь почти посреди комнаты красуется объектом музея современного искусства параллелепипед ванны. Здесь панели управления светом своими многочисленными хромированными кнопками напоминают пульты управления полётами, так что вводный инструктаж при заселении в номер занимает минут 10 и этого всё равно мне не хватило для того, чтобы понять, как выключается луч света, падающий с потолка на подушки.
Я спал, зарывшись в подушки.
В Китае, насколько я успел разобраться, ничто не происходит случайно. И всё, что выглядит видимым противоречием окружающему порядку, на самом деле является замыслом, благоволением высшего разума. За неимением более ясных определений назовём этот разум — Китайским Руководством. Мы много слышали о мудрости Китайского Руководства в решении насущных проблем китайского народа и его друзей.
Должен сказать, что несмотря на всю свою вовлечённость в мировую экономику, кружкам английского, открытым в каждом дворе, улыбчивость и видимую терпимость к явлениям и ценностям, не в Поднебесной придуманным, Пекин остаётся для иностранца очень закрытым миром. Ну хотя бы потому, что по нему, по-прежнему, в высшей степени затруднительно перемещаться в жанре импровизации, без носителей языка. Я всегда садился в такси с карточкой, на которой был написан иероглифами нужный мне адрес. Следовало создать в Пекине такое место, где бы помощники строителей капитализма с человеческим лицом, рекрутированные из-за рубежа, забывали о том, где они находятся. Так появился девелоперский проект с понятным названием The Village. А отель The Opposite House стал, можно сказать, несущей частью этой идеологической конструкции. Без сомнения, одобренной Китайским Руководством, а возможно, им и придуманной.
Название — The Opposite House — как будто опирается на традицию. В традиционном замкнутом построении хутуна (дома-квартала) напротив хозяйской части дома располагался гостевой дом. На самом деле отель открыто противопоставляет себя своему окружению. Здесь всё жест, всё упрёк и вчерашнему социалистическому убожеству, и современности Пекина, с его разрушенными олимпийским катком хутунами, и возникшей на их месте аляповатой, безмерно эклектичной архитектуре, с её страстью прожить в одном здании всё, что пережил мир в ХХ столетии — и ар-деко,
и корбюзиантство, и постмодернизм разом.
Взять хотя бы выбор архитектора «Дома напротив». Это японец Кенго Кума. Окончательное согласование проекта происходило в 2005 году. Тогда
после выхода в Японии нового учебника истории японское посольство в Пекине целую неделю было в осаде, а в Шанхае громили суши-бары, хозяевами которых были, разумеется, китайцы. В главе, посвящённой резне в Нанкине, была предпринята попытка оправдать действия японской армии в Китае. И что бы вы думали? Никто не завернул «проект японца». The Opposite House в некотором смысле монумент китайской целеустремлённости: если мы задумали создать в Пекине квартал космополитической вольницы, то, тем более, архитектором должен быть «проклятый японец».
На первый взгляд, The Opposite House выдержан в стиле «международного» минимализма. Но если внимательнее приглядеться к тому, как устроен фонтан в гигантском холле или президентский suite с его в буквальном смысле сочащимся водой полом, не остаётся никаких сомнений, что перед нами произведение японского архитектора.
Современный японский стиль стал неотъемлемой частью общего мира. Такой отель легко представить в Лондоне, Милане или Нью-Йорке. Прибыв сюда после долгого перелёта, гость оказывается в очень знакомом мире. В конце концов его хозяином. Потому что, сколь бы ни был любопытен путешественник, но, попав в китайскую цивилизацию в первый раз, он смущается. Он неизбежно устаёт в попытках понять её.
Каждый вечер отель, как нежный, мудрый друг, выручал меня, потрясённого, восхищённого и негодующего. Я спускался в ресторан Bei брал осьминога с новозеландским вином совиньон блан и наблюдал Китай. Я рассматривал его уже не как гость, а как обитатель этого мира. Китай особенный, нарядный, любопытный и тянущийся к тому, что Китаем пока ещё не вполне является. Я разглядывал диковатого вида и очевидно небедных китайских парней в кожаных куртках (привет русским 90-м!), смотревших на отплясывающих в угаре бара Punk американских девелоперов и австралийских студенток, примерно с тем же изумлением, что и я -на императорские дворцы Запретного города. В ресторане Sureno (это всё тоже владения
«Дома напротив») я видел тех редких китайских мужчин, на которых безуп-
речно сидят дорогие костюмы. С итальянской ловкостью они накручивали спагетти на вилку и при этом успевали вставить реплику в светскую (старосветскую?) беседу. Я улыбался в лифте двум красивым китайским дамам в чёрных платьях с жемчужными ожерельями. И в глазах у них было любовное настроение. Я не нашёл в этом отеле только одной вещи, сопутствующей большинству лучших отелей мира. Чопорности. The Opposite House примиряет иностранца с Китаем — не страшным, скорее чужим. Этот отель служит молодой китайской элите институтом познания мира. Мира, которым Китай, кажется, всерьёз намерен править. Отдаю должное мудрости Китайского Руководства.
Цена: от 2 300 CNY (12 300 рублей) до 5 300 CNY.
Цена на президентский suite c 200-метровой террасой: от 12000 CNY в зависимости от сезона.
theoppositehouse.com
