Концентрат Южной Америки

Я, впрочем, поступил в точности наоборот: сначала побывал в чилийских горах и пустыне Атакама, в Буэнос-Айресе, в Патагонии, на уругвайском побережье, на водопадах Игуасу и лишь потом, в третье своё южноамериканское путешествие, попал в Лиму, и оттуда уже пошёл по следам инков и сгинувших представителей прочих древних культур.

Miraflores Park Hotel, где я остановился—лучшая гостиница перуанской столицы. Она принадлежит компании Orient-Express—той самой, которая владеет знаменитым поездом, описанным у Агаты Кристи. Здесь, в Перу—ещё две «ориентовские» гостиницы—Monasterio в Куско, древней столице инков, и небольшая Sanctuary Lodge в Мачу-Пикчу; кроме того, между Куско и Мачу-Пикчу ходит поезд Hiram Bingham—южноамериканская реинкарнация экспресса Лондон-Стамбул. Больше ничего такого на всём остальном континенте у Orient-Express нет, разве что ресторан в Буэнос-Айресе; и такой селективный подход к огромному куску Земли лишь подтверждает мою уверенность в том, что Перу—своеобразная модель Южной Америки, экстракт, выжимка лучшего и самого интересного, что есть по ту сторону экватора.

Успев позавтракать (в Москве к тому времени уже пошли вечерние выпуски новостей), я спустился в холл гостиницы, познакомился со своей провожатой—доньей Алехандрой—и отправился осваивать Лиму. Немного покружив по Мирафлорес, богатому, стоящему на берегу океана району столицы, мы отправились в центр города, в колониальную его часть. Главная площадь Лимы была закрыта для въезда автомобилей: многочисленные полицейские в касках и со щитами ждали какого-то обычного для этой части мира проявления недовольства гражданами властью. Жизнь, тем не менее, проистекала в ритме весьма расслабленном: мужчины пили кофе и читали газеты в уличных кафе, дети просили милостыню, торговцы расхваливали товар, влюблённые целовались, сидя на ступенях кафедрального собора. Мы с Алехандрой последовательно посетили главную церковь, монастырь францисканцев (с катакомбами многовековых захоронений в подполе храма), ещё пару культовых мест и, устав, осели в старом питейном заведении по соседству с президентским дворцом. Интерьер, как, впрочем, и персонал не менялись последние лет сто: обитая цинком стойка, старомодные витрины с окороками, мраморные столики, мутные зеркала, надраенная кофеварка, официанты в синих ситцевых халатах, массивная касса. Нам принесли по сэндвичу с хамоном и пива из Куско, потом я попробовал чичи—традиционного перуанского кукурузного «пива», и мы отправились глазеть на прохлаждающихся в центре местных. Демонстрация никак не начиналась, полицейские парились в своих бронежилетах и касках, влюблённые целовались, дети просили милостыню. Картинка никак не менялась.

Ещё до темноты я вернулся в гостиницу и, поплавав в бассейне, спустился в рыбный ресторан Poissonnerie—декорированную в красных тонах столовую с открытой террасой, огромными зеркалами, прислонёнными к стенам, приятной публикой за накрытыми тонким полотном столами. В углу колдовал мастер сашими, перед которым во льду лежали тушки выловленных утром океанических рыбин и щупальца осьминогов. Перуанец с лицом самурая, взмахивая ножом, отсекал куски красной тунцовой мякоти и аккуратно складывал их на деревянную дощечку. Официанты сновали по залу, сомелье, откупоривая бутылки в одном конце зала, успевал через мгновенье подливать за столом в противоположной стороне ресторана.

Я уселся и, не глядя в меню, попросил принести мне севиче из морского языка, жареную на гриле дораду и местного белого вина. Метрдотель, записавший заказ, отправился отдавать приказы по команде.

Тут надо объяснить, что такое севиче. Самое, пожалуй, популярное в Перу блюдо делается из очищенной от костей сырой рыбы, маринованной в лимонном соке. В Лиме мякоть режут кубиками, в провинции—щиплют на волокна. И там и там рыба подаётся с початком варёной кукурузы и сладким пататом, родственником картошки. Отравиться таким блюдом почти невозможно—лимонная кислота убивает любую заразу. Признаться, в таком варианте сырая рыба нравится мне куда больше, чем суши или сашими.

Мои севиче с дорадой были великолепны. Поглощая рыбу, я разглядывал посетителей ресторана, многих из которых я встречал позже в Куско и Мачу-Пикчу. За одним из столов сидел страдающий болезнью Паркинсона богатый пенсионер с сопровождающей его дамой—то ли сиделкой, то ли дочерью; за другим—компания лощёных американцев, обсуждающих технические характеристики своих джетов, за третьим—большая семья из Европы. Со всех этих персонажей вполне можно было бы писать портреты действующих лиц какой-нибудь истории «а-ля Агата Кристи».

На следующее утро, оставив большую часть багажа в гостинице, я отправился в Куско. Час полёта (не джетом, но «Боингом» компании Lan Peru), и вы с уровня моря поднимаетесь на высоту трёх с лишним, почти четырёх километров. Дышать становится трудно, каждое резкое движение вызывает одышку, приходится плавно, словно под водой, совершать привычные движения.

Гостиница Monasterio—в полном соответствии со своим названием—располагается в покоях бывшего монастыря, от которого отелю много чего досталось: в трапезной, ныне ресторане, звучат григорианские пения, по стенам развешаны потемневшие холсты со святыми и ангелами, в старинной церкви и сегодня можно венчаться или, на худой конец, устроить приём у алтаря. Всем гостям, только приехавшим из аэропорта, в Monasterio немедленно наливают чай из листьев коки—того самого растения, из которого химическим способом вытягивается кокаин. Попробуйте ввезти эти листья, к примеру, на территорию США, и вы узнаете много нового о судебной и тюремной системах этой страны, а тут, в Перу, это растение почитается, что мандарины в Абхазии. Листики коки можно найти на любом рынке (25 центов за огромный мешок), их заваривают и подают в каждом доме на высокогорье, ими набиты карманы любого индейца кечуа, пакетики с чаем из коки продаются в duty free международных аэропортов. В общем, никуда вам тут от коки не деться, даже не пытайтесь.

Номера в Monasterio расположены в бывших кельях, но не надо заранее представлять себе тесные клетушки, вызывающие приступы клаустрофобии. Архитекторы постарались использовать пространство таким образом, что вместо бывших конур получились довольно просторные апартаменты. Кое-где при реконструкции объединили несколько келий, где-то присоединили чердаки и сделали спальни на антресолях, к некоторым номерам прирезали куски монастырских коридоров. По желанию гостя (и за дополнительную плату) ночью в номера может подаваться чистый кислород, который, наряду с чаем из листьев коки, является общепризнанным лекарством от одышки и головных болей, вызванных высотой и разрежённым воздухом.

Сам город Куско оказался сохранившимся нетронутым с колониальных времён огромным музеем под открытым небом. Улицы-лестницы, взбирающиеся наверх, потрясающие соборы и церкви, сами люди, особенно женщины, одетые по всей перуанской форме—в пышные юбки, белые блузы, в шали-овайо, в высокие белые шляпы; с длинными чёрными косами и малыми детьми в заплечных мешках. Столь же живописно разодеты дети, особенно те, что клянчат милостыню или пытаются продать открытки или акварельные рисунки. Часто вымаливающие монетку носят в руках новорождённых козлят, ягнят или щенков, вызывающих умиление и открывающих кошельки.

Самое сильное впечатление от Куско—местный рынок. Загляните туда часов в восемь утра, когда домохозяйки приходят за овощами и мясом, а работяги—за утренней тарелкой супа из потрохов, лягушек или овечьих голов, за севиче, за порцией кукурузы и отваром из листьев коки. Рынок живёт своей, абсолютно нетуристической жизнью. Здесь не торгуют сувенирами, не клянчат милостыню. Вы увидите сотни сортов кукурузы любых цветов и форм, горы парного мяса, но, главное, совсем других, каких-то чрезвычайно приятных, настоящих людей. Можете, если запаслись лекарствами, даже попробовать чего-нибудь—несмотря на устрашающий вид местных деликатесов, почти всё безопасно для жизни. Тут вам не Индия—жары нет, и продукты не успевают испортиться.

Если же вам больше по душе другие рынки—те, на которых торгуют пончо, флейтами Пана, акриловыми свитерами из шерсти альпака, фигурками инкских богов, езжайте в Писак, городок в Священной долине, часах в двух от Куско. Впрочем, кроме подделок и откровенно туристической мануфактуры, там можно найти прекрасные старые овайо, традиционные вязаные (не дешёвые) шапки из ламы, антиквариат колониальных времён. Можете торговаться, но помните, перуанцы—не турки; слишком низкой ценой вы можете просто унизить продавца, довести его до слёз.

А вообще, будьте готовы, что из Перу вы поедете с одной-двумя лишними сумками. Кто-то накупает всякой сувенирной копеечной ерунды, кто-то—настоящего антиквариата; я нашёл в Куско и Писаке старую прекрасную юбку, сотканную из тончайшей шерсти альпака, пару столетних овайо, шпоры ХIХ века, каменную иконку-складень, написанные маслом хорошие копии старых религиозных картин, чего-то ещё, что сейчас уже не упомнить. Однако камера хранения в Miraflores Park Hotel наполнялась постепенно, не только после поездки в Куско и на Мачу-Пикчу, и оценить масштабы своего перевеса я смог только потом, в самом конце перуанского путешествия, ночью, когда пытался уместить всё купленное из жадности в две складные сумки.

Изучив Куско и окрестности, я сел утром одного из последующих дней на поезд, носящий имя открывателя Мачу-Пикчу, американца из Гонолулу Хирама Бингхама, и отправился в городок Агуас Кальентес (то есть «горячие источники»), туристический форпост пытающихся попасть в древнюю цитадель инков. Сам город Мачу-Пикчу необитаем и расположен 500 метрами выше Агуас Кальенте в охраняемой зоне, куда допущена только одна-единственная гостиница—Machu Picchu Sanctuary Lodge, принадлежащая всё той же сети Orient-Express. Не ожидайте от Sanctuary Lodge неимоверного комфорта и сервиса, здесь всё предельно просто и без затей. Главное, что получает постоялец в этом отеле—близость к Мачу-Пикчу, к цитадели. Дело в том, что первый автобус из Агуас Кальентес привозит пассажиров наверх в 6 утра, а последний обратный маршрут отбывает сверху в 16.30. Никакого иного сообщения между шумным туристическим городком и Мачу-Пикчу нет, а потому привилегией остаться один на один с камнями, ламами и шиншиллами (их тут много) обладают лишь постояльцы Sanctuary Lodge. За что и платят, потому что, насмотревшись на многотысячные толпы местных школьников, студентов и иностранных туристов, хочется всё-таки побыть одному—не из мизантропии, а из желания увидеть всю красоту этого места. Представьте, в половине пятого всех посетителей Мачу-Пикчу слизывает языком какая-то инкская корова, и весь древний город остаётся вам: вы смотрите на него сначала сверху, потом спускаетесь вниз, в центр цитадели, к бродящим тут во множестве ламам, садитесь на камень и медитируете—вслушиваетесь в горы, в себя, наблюдаете за опускающимся туманом, скрывающим и камни, и лам; за шиншиллами, кажущимися помесью белки, кролика и крысы; за хищными птицами, караулящими жертв. Время проходит незаметно, на город опускается темнота, и вам надо только успеть вернуться в гостиницу—к жарко натопленному камину, к маленькой массажистке с железными руками, за свой столик в ресторане, где в дверях кухни стоит улыбающийся повар, где ничего не раздражает—ни отсутствие какого-то особого комфорта, ни простые интерьеры, ни крохотные номера. А наутро—снова в цитадель, снова к ламам, только теперь—выше, по инкской дороге—к Вратам Солнца, на гору Вайну-Пикчу, откуда город смотрится по-другому. И наплевать на дождь, если есть с собой plastic poncho и крепкие ботинки на ногах и желание победить себя.

Я провёл в Sanctuary Lodge 2 ночи, почти 3 дня, и мне не было скучно ни единой секунды—хоть и не было рядом шумных баров и телевизора в номере. Все эти дни я наслаждался невероятной красотой и чувствовал себя счастливым.

Потом, на том же поезде, я вернулся в Куско, оттуда—уже на другом поезде Andean Explorer—поехал на озеро Титикака. Позже были и амазонская сельва, и фантастические рисунки, и линии в пустыне Наска, и оазисы, и потрясающее путешествие на машине по Панамериканскому шоссе. Я провёл в Перу дней пятнадцать и мог бы легко остаться здесь ещё недели на три, и всё равно не пересмотрел бы и половины того, что есть в этой невероятной, роскошной стране.

Организация поездки—агентство «Грёзы». greozy.ru