Слон разума
Было уже довольно поздно, когда мы добрались до берега реки Руак, отделяющей Мьянму от Таиланда. Виной тому были антикварные магазины, как нарочно оказавшиеся на пути из Чанг Маи, главного города тайского Севера, в Золотой Треугольник, в палаточный лагерь Four Seasons.
По дороге казалось, что времени полно, и мы останавливались, покупали лаковые бирманские коробки из Багана, деревянные мандалайские скульптуры, шёлковые тряпки и прочую красоту, для которой пришлось потом искать два новых гигантских чемодана.
Азарт охотника за древностями заставил забыть настоятельную рекомендацию быть на берегу до захода солнца. Когда гружённый антиквариатом лэндровер всё-таки съехал с проложенной в джунглях дороги и остановился в паре метров от воды, оказалось, что до самого лагеря нам надо добираться по реке, на длинной тайской лодке с мотором от мопеда, а вот реки-то как раз и не было видно. То есть не было видно не только реки, но и берегов, неба — вообще ничего. Ночь была безлунной, и никаких источников света, кроме фар, не было.
Из темноты, освещая путь фонарями, вышли несколько человек. Когда процессия приблизилась к нам вплотную, шедший во главе её джентльмен представился:
— Джейсон, директор лагеря. Добро пожаловать!
Сопровождавшие Джейсона тайки протянули нам подносы, уставленные стаканами с лимонадом и коробками с влажными холодными полотенцами. И то и другое было кстати. В кондиционированном автомобиле было прохладно, а вот на улице и в лавках — совсем наоборот.
Мы расселись в лодке — её борта чуть не зачерпнули воды — и легко отчалили. Устроившийся на носу Джейсон осветил заросли камыша, потом выключил фонарь и, перейдя на шёпот, предупредил нас:
— Здесь, в Золотом Треугольнике, вместе с темнотой начинается комендантский час. В Бирме хунта, в Таиланде недавно случился переворот, вот обе стороны и страшатся темноты, то есть, конечно, не темноты, а тех, кто под её покровом шныряет по реке — контрабандистов и торговцев опиумом. Ваш поздний приезд не оставил нам выбора, но будьте готовы к встрече с бандитами или вооружёнными пограничниками. Ни те, ни другие туристов не трогают, но приятного в столкновении с ними мало. Наш лодочник знает русло наизусть, и мы можем не включать фонари.
В этот момент шкипер сделал резкий рывок вправо и чудом избежал столкновения с чёрной и незаметной лодкой, двигавшейся нам навстречу.
— Это не полиция, это контрабандисты. Они безобидные.
Тем временем лодка достигла середины реки, и мы приблизились к противоположному берегу, неясно выделявшемуся на фоне безлунного неба.
— Добро пожаловать в Бирму, или Мьянму, — как пожелаете. Эта часть русла уже не принадлежит Таиланду. Теперь мы нарушили не только комендантский час, но и границу. Юридически мы в Бирме.
Джейсон захихикал. От приграничных шалостей он, похоже, получал удовольствие.
За 15 минут путешествия мы встретили ещё две-три лодки, пару раз пересекли границы Мьянмы и Таиланда и, наконец, оказались на пристани палаточного лагеря Four Seasons: в Таиланде. Пристань была ярко освещена.
Здесь нас встретили носильщики и девушки с непременными полотенцами, и уже через несколько мгновений мы оказались в крытом тростником баре, уставленном элегантной тиковой мебелью и мягкими кожаными креслами. Джейсон снабдил нас коктейлями и планшетами с листами убористого текста на них.
— Вам надо прочитать эти бумажки и подписать их. Ничего особенного. Пустая формальность. Вы просто должны освободить нас от ответственности за ваши же неосторожные действия. Но я дам вам несколько рекомендаций. В темноте всегда ходите по лагерю с охранником. Слушайтесь гидов. Несмотря на бесплатную выпивку, — тут Джейсон со значением оглядел ряды бутылок на полках бара, — будьте сдержанны. В общем, всё просто.
Пройдя нехитрый инструктаж по технике безопасности, мы поставили подписи под индульгенциями Джейсону и сети Four Seasons, допили коктейли и в сопровождении охранника пошли к своей палатке. Наш охранник остановился, давая понять, что мы пришли. У входа висела табличка: «Opium». У каждой из 15 здешних палаток есть свои имена, и нам досталось самое подходящее для Золотого Треугольника. Дело в том, что здесь, на границе Бирмы, Таиланда и Лаоса, в месте, где Руак впадает в Меконг, выращивание мака и производство опиума всегда было основным занятием населения. Сегодня во всех трёх странах Треугольника наркотики, мягко говоря, не приветствуются. Вплоть до смертной казни. Собственно, во многом именно из-за неспособности гражданского правительства побороть наркомафию в Бирме власть в руки взяла хунта. В Таиланде тоже в ходу жёсткие средства, но не только они. Здесь всё ещё пытаются убеждать. Её Королевское Высочество принцесса-мать Его Королевского Величества короля Таиланда построила неподалёку от Чанг Раи (минутах в 15 езды от лагеря Four Seasons) Hall of Opium — нечто среднее между музеем и образовательным центром. Заблудших подданных Его Величества пытаются тут поставить на путь истинный. А ещё Её Высочество старалась пересадить местных жителей с опиума на рис, заставляя их выкорчёвывать мак и сажать рис. Говорят, кое-где хитрый трюк удался.
Даже палатка Opium выглядела вполне по-королевски. Огромная высокая кровать под москитной сетью, медная ванна, полки с книгами и полное отсутствие телевизора. Поверхности письменного стола и множества столиков были уставлены старинными вазами, лаковыми коробками и опиумными весами.
В дополнение к пятидесяти метрам самой палатки ещё метров тридцать занимала терраса с белым диваном и двумя массажными столами. Душ и туалет тактично располагались снаружи.
Утром нас ожидал сюрприз: с террасы открывался превосходный вид на гряды бирманских холмов, на заливные луга, покрытые зарослями тростника, на речку Руак. И ни одной соседней палатки ни с одной точки видно не было!
Впрочем, до утра ещё надо было дожить. А пока что нас ожидал винный погреб и ужин.
— Вы можете выбрать любую бутылку с полки, открыть её и попробовать. Не понравится — можно взять другую бутылку, и так далее. Всё включено! Погреб работает с четырёх пополудни и до глубокой ночи! — и Джейсон разлил по бокалам бутылку новозеландского шардоне, отрезал сыру и жестом предложил следовать его примеру. Продегустировав несколько вин из коллекции Four Seasons, мы отправились в ресторан.
Повар приготовил для нас традиционный, то есть весьма острый, лаосский салат из зелёной папайи, «ям туа плю» (салат из бобов, креветок и кокоса), «том ян гонг» (острый тайский суп с креветками), «мок пла» (речную рыбу в банановых листьях) и говядину-карри по-бирмански с жасминовым рисом. Во время ужина Джейсон рассказывал о слонах. Десяток гигантов живут в лагере на полном довольствии, и у каждого постояльца есть возможность почувствовать себя погонщиком: специальные курсы по махуту, искусству управления слонами, входят в стоимость пребывания в лагере. На следующее утро мы ещё до завтрака пошли за слонами. Мы получили у погонщиков связки бананов и отправились в джунгли. Стреноженные слоны нашлись неподалёку. Мы покормили их бананами, потом взгромоздились на них и поехали в лагерь. После завтрака общение со слонами продолжилось. Мы снова облачились в одежду погонщиков, снова взгромоздились и поехали на полигон, где нас обучали взбираться на шею по согнутой в колене передней ноге слона, соскальзывать «из седла» по слоновьему лбу, учили командам управления и прочим необходимым в повседневной московской жизни наукам. Слоны явно скучали: в их классе ученики менялись каждый день.
После уроков настало время восстановить силы. И мы направились в спа.
