Советы по оформлению недвижимости за границей
Если телефон звонит, когда я совсем не могу разговаривать — вот как сейчас, в кабинете стоматолога, который склонился надо мной с бормашиной, — это почти наверняка радиожурналисты, жаждущие получить комментарий.
Не подумайте, будто я что-то имею против радио. Совсем наоборот, я люблю его со школьных лет, когда я работала ведущей в передаче «Пионерская зорька». Но время в моём детстве тянулось очень медленно, и «Зорьку» мы записывали за три недели до эфира. Теперь мне дают десять секунд на то, чтобы обдумать моё взвешенное экспертное мнение, и включают прямой эфир. Перезвонить через час они не могут. Через час новость прокатится по всем каналам и потеряет актуальность. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. При этом вопросы могут быть самыми неожиданными. Три дня назад меня попросили прокомментировать покупку одиозным сырьевым олигархом частного острова, ранее принадлежавшего одному голливудскому секс-символу. Редакция делового канала хотела знать: 1) является ли цена покупки справедливой; 2) влияет ли звёздный провенанс на цену; 3) как отразится сделка на локальном рынке. Я бы начала с того, что для самого приблизительного анализа мне потребуется не меньше часа и, как минимум, подробное описание объекта. Но радионовость — скоропортящийся продукт, и я пытаюсь проявить чудеса находчивости...
Вспоминая об этом, я беру трубку с лёгким волнением. Зубной врач поворачивается ко мне спиной, но мне всё равно видно, что он возмущён до глубины души. Всё именно так, как я предполагала! Редактор новостной радиопередачи зачитывает мне очередную сенсационную новость: британским журналистам удалось «раскопать» имена владельцев квартир в лондонском жилом комплексе, известном как самый дорогой клубный дом в мире. Как легко догадаться, среди них оказалось несколько россиян и граждан стран СНГ. Один из русских — московский девелопер, известный широким массам как друг знаменитой чернокожей фотомодели. По слухам, именно для неё он эту квартиру и купил. Как прикажете такое комментировать? Редактор уточняет, что я должна ответить на следующие вопросы, волнующие радиослушателей: 1) как журналисты смогли получить список жильцов, ведь это закрытая информация; 2) какой процент русских владельцев квартир в этом доме; 3) в нём по-прежнему самые дорогие квартиры в Англии или уже нет? Понятно, почему комментарий хотят получить именно от меня. Упомянутый жилой комплекс — наш флагманский проект в Лондоне. Начнём по порядку. Во-первых, и это станет для радиослушателей главным сюрпризом, в Великобритании информация о владельцах недвижимости отнюдь не является конфиденциальной. В отличие от Москвы, лондонский рынок жилья прозрачен и открыт. Если вы приобрели квартиру как частное лицо, информация обязательно попадёт на специализированные сайты, и любой интернет-пользователь, набрав адрес объекта, узнает, кто, когда и за сколько его купил. Но в данном случае приобретения были сделаны на офшоры, уточняет редактор. Каким образом журналистам удалось узнать имена собственников?
Я снова повторю то, что не устаю твердить своим клиентам: друзья, не экономьте на юристах, которые будут заниматься структурированием сделки. Вам кажется, что ваш корпоративный юрист в состоянии всего за пару недель изучить правовые тонкости покупки недвижимости за рубежом? Незнакомая область права со своими «подводными камнями», огромный массив информации на иностранном языке — а ответственность очень высока, учитывая, что «дальняя дача» может стоить десятки миллионов долларов, фунтов или евро... большинство воспринимает подобные задания с более или менее явным раздражением. Тем более, если они в курсе, каких гонораров требуют за сопровождение сделки британские адвокаты: часовая ставка английского солиситора сопоставима с их недельным доходом. Итак, рассмотрим другой вариант, который лежит на поверхности и поэтому его выбирают чаще всего: обратиться в английскую юридическую фирму. По моему опыту, крупные конторы стараются не отступать от проверенных схем. То, что вы заплатили несколько десятков тысяч фунтов, ещё не гарантирует индивидуального подхода. Повторюсь, что это моё субъективное мнение, но за многие годы работы в сфере недвижимости я в основном наблюдаю со стороны английских солиситоров (в особенности, как это ни парадоксально, самых респектабельных и дорогих) склонность к тиражированию готовых решений.
Поэтому, если вы желаете гарантий, что вам не придётся читать о своей покупке в Financial Times, лучше обратиться к одному из частных юристов. Их имена не встречаются в прессе, они не дают интервью и не обсуждают дела своих клиентов. Информация о них распространяется только по знакомству. Мне самой понадобилось много лет, чтобы в моей записной книжке появились телефоны таких людей, которым можно доверить сопровождение сделок с недвижимостью в разных уголках земного шара. Что касается гонораров, частные специалисты берут почасовую оплату или процент от сделки. Они более гибки при обсуждении стоимости услуг, чем крупные компании, но знают себе цену и весьма востребованы, поэтому не надейтесь обойтись малой суммой. Максимальная ставка гонорара, уплаченного такому профи, на моей памяти составила €75 тыс. Дело шло о приобретении одной из самых дорогих вилл на Коста-Смеральда, причём его изобретательность позволила сэкономить €500 тыс. Известная международная фирма, к услугам которой мы собирались прибегнуть изначально, прислала предварительную калькуляцию на €150 тыс. и своё предложение по структурированию сделки, в котором вообще не просматривалась мысль о том, что деньги клиента нужно экономить. Важнейшие критерии при выборе специалиста — его ориентированность на интересы клиента и опыт проведения аналогичных сделок. Частный юрист не всегда оказывается лучше, чем компания, бывает и наоборот. Попробуйте провести импровизированный «тендер» — но не ставьте во главу угла стоимость юридических услуг: как известно, скупой платит дважды.