Крит: как будто богиня – это ты

... Отель открывался внезапно, будто занавес отдергивали: машина вставала у белого просторного портала с рукотворным водопадом, привратник распахивал двери, ты входил – и перед глазами во всю ширь лобби мерцал морской горизонт. Гигантское окно позади бесконечно длинной и бесконечно элегантной стойки ресепшн, как киноэкран самого широкоформатного кинотеатра, показывало тебе наконец то, к чему ты стремился сквозь толпу и греческие серпантины; доверчиво лежало перед тобой далекое синее, и близкое голубое, искрились барашки в оправе белой мраморной рамы, и никогда уже нельзя было забыть этот фильм о море.

Его горизонт перерезал в осиных талиях девушек, склонявшихся над журналами прибытий и убытий. Они что-то шелестели в телефонные трубки, показывали жестами, что они вот вот будут ваши, а пока что к вам спешил принц-распорядитель, махал рукой на сияющую телегу с чемоданами, отсылая ее в твой еще не виданный тобой номер, спрашивал, пожимая руку прохладной от кондиционера сухой ладонью, как летелось, и говорил, как он рад, как он рад, что ты наконец здесь.

Ты словно попадал на верхний этаж дворца съездов, который стоял-стоял на Средиземном берегу и вдруг решил рассыпаться по окрестным холмам. Лишь его гордый пентхауз остался неприкосновенным, туда тебя и привезли, а дальше иди вниз к прибою сам. Там рядом с окном в морской горизонт висели прозрачные ряды люстр, стояли вымытые морем до белого цвета деревянные скульптуры, спускалась парадная лестница, звучал внизу рояль, слышны были снизу тихий смех и разговоры, компания на диванах пила шампанское.

А ниже ресторанов (звяканье фарфора, аромат булочек) начинался парк, и дворец тонул в нем, прихотливо и нерасчетливо раскинувшись, его кристаллическая решетка плавилась, превращалась в что-то биоморфное, уютное, следующее линии прибоя. Прямо у воды, в зазорах между тремя пляжами отеля, попадались рестораны, все напросвет, со стеклянными складными окнами-витринами. Стоило появится солнцу утром, хитрые механизмы приводили стекла в движение, и стекла сплачивались и вставали слитно, образуя прозрачные колонны. Стоило солнцу закатиться – они снова становились витринами, защищая людей за столиками от ночного бриза.

Там звучали тихие песни, над посетителями ворковали уютные греческие женщины. Одна, похожая на всех старших сестер мира, обняла и поцеловала меня в ответ на мое «спасибо». Официанты-мужчины, загорелые, высокие и светлоглазые, появлялись бесшумно, приносили кофе на завтрак и рыбу на обед мгновенно, были красивы как греческие боги, но улыбались так, как будто богиня – это ты, и ты наконец вернулась из странствий, и делай с ними что хочешь, а они будут тут, у твоих ног.

Я так и не вышла наружу все пять дней, не ступила ногой ни на один исторический камень, не поклонилась ни одной древнеримской руине, которых, говорят, на Крите больше, чем во всем мире. В перерывах между блаженным лежанием в тихом море я перебирала шелка и шепталась с хозяйкой бутика, которая рассказывала, что она сама с соседнего Санторини, там еще один ее магазин с вещами со всего мира. Платья были отборно летними, сумки – из соломки, украшения самыми пляжными.

В соседнем бутике продавалось все только для мужчин, я зашла туда на переливчатый свет атласного шлафрока – домашней мужской куртки – и мы с владельцем-афинянином, стройным человеком с повадками английского лорда, принялись говорить о том, как хорошо сюда приехать и заказать рубашку из бельгийского мытого льна, вышить инициалы на костюме, получить его к окончанию отдыха. Мы примеряли на лорда френчи цвета сафари, дополняли френч нежными шейными платками, копались в коробке с пуговицами, перебирали галстуки. Он рассказывал историю бренда, которая была историей семьи. Все было возможно, и все было на расстоянии вытянутой руки – я мечтала осенью приехать сюда с мужем, заказать пару легких пиджаков для его неформальных офисных пятниц и для велосипедных прогулок по Москве, потому что полы должны развеваться, когда катишь на велосипеде, иначе нет смысла.

Номера лентами лежали вдоль моря и все были развернуты к нему, не нарушая линию холмов, а следуя ей. И снова, повторяя тему главного входа, море возникало в оконной раме, стоило лишь распахнуть дверь и войти в номер. Каждый обитатель Абатона видел из номера море, счастливицы вроде меня смотрели на него из собственного бассейна. Внутри все было кипенно-белым – стены, мраморный пол, изголовье кровати. На чистом и ясном фоне стояли, как на выставке современного искусства, деревянные матовые консоли, пуфы из окаменевшего дерева, выделялись ротанговые сетки ампирных белых кресел, блистало зеркало в полный рост, скромно ждала ванна, будто созданная для сессии селфи.

Время медленно катилось среди критских холмов, тихо шелестели по каменным дорожкам машинки-багги с гостями с чемоданами и без, тихо наигрывал что-то на рояле на закате тапер. Даже местная собака, пытаясь спасти меня, молча сводила скорбные брови и лаяла шепотом, и отважно молча выгребала за мной в гибельную пучину на расстояние десять метров от берега.

Море в отеле было повсюду – от горнего ресепшна до бассейна – везде оно было слышно, видно и ощутимо. Только в спа можно было забыться. Там был свой просторный крытый бассейн, темные коридоры вели в просторные покои с приглушенным светом. И можно было отдаться на волю островных ореад и нереид, не спрашивая пристрастно, а просто попросить – добавьте сияния глазам, мерцания коже, счастья душе. Самая модная в мире светящаяся маска меняла свои цвета и насыщала душу ликованьем.

В день отъезда мне подсунули под дверь письмо, в котором сообщали, что вылет задерживается на пять часов. Вот радость, подумала я. Но самой большой удачей, я поняла потом, был пропуск в VIP-лаунж аэропорта Ираклиона, специально для всех, отлетавших в этот день, испрошенный лично владельцем отеля. Аэропорт Ираклиона – настоящий ад, когда задерживаются вылеты. В этом аду носятся отважные местные нимфы (не знаю, как в Греции называются нимфы аэропортов), а за ними вьются шлейфы загорелых людей, и ничего не понятно. Не пренебрегайте VIP-лаунжем, нет, никогда. Закажите его заранее, даже если нет задержки, такой мой вам завет. Для отеля никаких заветов не нужно, просто приехать, дальше все хорошо.

Фото: ФAото: Abaton